«избавь меня Бог от таких друзей, с врагами я сам разберусь…».
Однажды уговорили выпить с ними за компанию. Как бы в честь Великого Октября, который, они, по их словам, чтили. Здесь я помаленьку начал приучаться к крепким напиткам.
Налили мне полный стакан водки и пододвинули огромную сковородку с мясом.
Я закусил, выпил с ними, вновь закусил и приметил, как они перемигнулись. Но не подал вида. «Жди подвоха», - подумал я.
И действительно, тут же один из «шестерок» сообщил, что мясо на закусь собачатина. Он был готов расхохотаться, так как реакция новичка общеизвестна.
Я зацепил вилкой еще кусочек мяса и начал жевать, преодолевая рвотный позыв. Но, вспомнив студенческую целину в Казахстане, начал внушать себе, что это мясо сайгака. Хотя оно другое - сладковатое, суше и отдает дичью.
В самовнушении я преуспел. Но еще от одного кусочка воздержался. Их главный, внимательно наблюдавший за мной, все понял. Даже уважительно качнул головой. Мне ещё пришлось иметь дело с этой троицей.
До Нового года оставалось несколько дней. Основные работы по строительству комплекса были завершены. Но зеки «колготились» здесь, по мелочевке, ещё месяца полтора-два.
В главном корпусе устанавливалось медицинское оборудование. Для подписания акта о завершении строительства и отчета перед Москвой требовалось завершить монтаж систем отопления и испытать её в здании роддома и инфекционном корпусе. Но горячая вода до этих зданий не дошла. Прошляпило стройуправление. Трубы прикопали не проверив. Было ясно: это проделка заключенных. Они где-то, чем-то заткнули трубы, потом заварили. Знать бы где…
А сейчас жуткий мороз, сплошной морозный туман – все сковано. Всем было понятно: с актом о завершении строительства придется подождать.
Напомню: это был год 100-летия рождения В. И. Ленина. Партийное руководство области взяло обязательство закончить строительство всего комплекса в этот знаменательный год. Невыполнение было чревато – могли поснимать с должностей. Не так давно за такое арестовали и судили.
В райкоме партии совещание – я тоже приглашен. Слушая всех выступающих, я вспомнил капитана одного сейнера. Он явился на японский сейнер для обмена опытом и спрашивает капитана:
- Осаму! Скажи: море одно, сейнера одинаковы, но у тебя всегда рыба, а у меня нет.
- А-а, Ивана! – отвечает тот. – Твоя рыба нет – давай совещание, моя рыба нет – давай ищи...
Всматриваюсь в лица присутствующих. Ответственная за строительство комплекса от райкома партии инструктор Миронова (первая на увольнение) утирает слезы. Молодая женщина и заключенные. «Она-то тут при чем? Разве только как стрелочница – девочка для битья», - думаю я. Мне ее жалко. Встаю и говорю: - Могу попробовать что-нибудь сделать…
- Разрешаем абсолютно все, если это выправит ситуацию, - говорит первый секретарь райкома. Надежда, мелькнувшая в глазах Мироновой, вдохновляет меня.
Я, облаченный неограниченными полномочиями (в пределах района), стою как бедный родственник перед тройкой зеков, некогда накормивших меня собачатиной. У моих ног две большие хозяйственные сумки. Одна набита чаем, другая водкой.
Зеки - зырк-зырк глазами на сумки. Первым поднимает взгляд на меня их главный. Его звать Сергей.
- Что стоишь? В ногах правды нет. Глотни чифира. Свежайший!
- Сергей! Что мне темнить? Ты все знаешь. Не трави душу. Скажи – да или нет?
Сергей вновь опускает взгляд на сумки, его рука тянется к мочке уха. Наконец он говорит: - Ладно! Только из-за уважения к тебе. Из тебя вышел бы козырной фраер…
В их зоне, вроде, не было особого деления на воров и сук. Сергей, похоже, был очень авторитетный вор, но я подробностей не знаю, не расспрашивал. Во всяком случае, руками он не работал. Приезжал на объект, возможно, для разнообразия – дохнуть «вольного» воздуха. Ведь лагерь был строгого режима.
- А это, - я показываю на сумки, как бы случайно вспомнив о них, - вознаграждение трудягам и вам за хлопоты.
Ну а к Новому году, если все будет нормально, с меня ведро медицинского спирта. Чтобы подняли стопки за твое здоровье. А лично тебе, для встречи Нового года в твоем круге (тут я ловко, как фокусник, материализовал из воздуха бутылку пятизвездного коньяка «Арарат») – ящик вот такого золотистого напитка.
Когда мы закрепили наш договор, распив бутылку возникшего «из ничто» коньяка, Сергей сказал:
- Завтра, в зоне, команду сюда мы набираем сами. Чтобы режимники нос не совали и ничего не вынюхивали. (Я вспоминаю, и передаю не дословно, но суть понятна).
За два дня до Нового года акт был подписан.
Инструктор Миронова Вера Ивановна вскоре стала третьим секретарем райкома партии. Это очень ответственная и серьезная по важности должность. Вера Ивановна неоднократно доставала мне путевки в санаторий «Москва» - в Кисловодск.
Как-то увела одну, предназначенную для заместителя генерального директора объединения «Северовостокзолото». Излишне говорить о чувстве благодарности у женщин…
Кстати, в философии известны категории количества и качества. Они отражают важные стороны действительности.
При встрече того Нового года в зоне, в узком круге воровских авторитетов, количество известного «грева», вкупе с его качеством, способствовали неожиданному решению.
Круг постановил: присвоить мне звание «козырного фраера» (мало ли что случается в жизни) и известить об этом всех, кому положено.
Когда мне торжественно объявили об этом «знаменательном» событии, я подумал: «конечно, не за нравственно-воспитательную работу среди их подопечных. Возможно, за шустрость характера. Мне бы еще на одно место сзади прилепить «бубновый туз!»
Но меня уверили – в «случае чего», это звание дорогого стоит. Что это высокая масть, почти равная вору, даже «жулику», но без права на коронацию. А для меня сделано исключение - ведь я, хотя и отношусь к ним «по-божески», все же – «пока не сидел».
Не знаю, не знаю. Предпочтительней обойтись без «всяких случаев».
Написать рецензию
Нормально писано, братан. За базаром следил, уважаю.
Пётр Карауш 14.02.2019 13:54 • Заявить о нарушении / Удалить
