Эх, если бы позволяла должность… Впрочем, о чём бишь я? Какая там должность? Рецензент – это не должность. Это – что-то типа призвания, перемешанного с кучей умений и неумений, навыков разных и их отсутствия, любви к недоученной когда-то в школе литературе…
Разве что переделать всем известную песенку «Из чего же, из чего же, из чего же…» И, пардон, из чего же состоит наш рецензент?» Вот из того, то перечислено выше, и состоит.
Лучше начать так: «Эх, если бы позволяло положение…»
Опять не то. Какое там положение? Виртуальное что ли? Так его никто не видит, это положение. Меня вообще никто не видит с той стороны монитора.
Один только экран и видит. Но он равнодушно изображает всё то, о чём я его прошу. То напечатанные тексты показывает, то картинки всяко-разные, то фильмы, оченно даже старые, порой даже чёрно-белые. Или бело-чёрные. Это уж кому как.
Ох, что-то я съехала с темы. С чего я хотела начать? А, да, с того, что если бы я была…
В общем, начало пусть будет таким:
«Дело было в Ангулеме» - вещь классная! С юмором и кучей прибамбасов, которые автор как умел запрятал сквозь строчки! Этакий Эзоп современного общества нашего! Кто их не увидел – я не виноват. Не виновата, то есть.
Что, рецензенту так писать не положено? Кем не положено? В каком духе написано – в таком и рецензию получите. Можете в получении не расписываться. Оно мне ни даром, ни с деньгами не надоть.
Итак, поехали…
Автор, замечу вам, не очень далеко ушёл от знаменитого немецкого поэта Фридриха так сказать нашего Шиллера. Равно как шиллеровский сюжет о любовной связи Дон Карлоса и Елизаветы Валуа, которая происходит на фоне исторических событий – есть вещь вымышленная и источниками не подтвержденная, так же ничем и никем не подтверждается связь малость чокнутого (во всяком случае именно таким он в моем понимании и предстаёт) дона Гуана с некоей обольстительницей Лаурой в кружевных панталончиках!
И вообще, что это за Дон Гуан такой? Уж не китаец ли?
Мы тут с моим помощником Алексеем Осидаком имели неосторожность заглянуть в географический атлас. И что нашли? Дон-Гуан (Донгуань) – это город такой. В Китае расположенный. Аккурат как с Гуанчжоу на Шенчжэнь поворачивать – вот он там и находится. Ну, вы знаете.
Впрочем, это, возможно, какой-то другой Дон Гуан? Мало ли там в Китае всяких Дон Гуанов? Их там как Хунвейнбинов нерезаных.
Сына же дона Педро всегда звали Дон Жуаном. Или Дон Хуаном на испанский, как вы понимаете, манер.
Этот любитель недовольных прелестниц в панталонах – очевидно от избытка переполняющих и испепеляющих его страстных чувств – перескочил из своего 14 века аж в век 16! К недокоролю и малолетнему недожениху. И вся троица решила, что сидеть на кухне в одних брэ (зато, блин, в начищенных до режущего глаза блеска
Кстати, о троице. Автор явно не равнодушен к цифири «три». (Что ли в школе на одни тройки учился? Или в институте радовался оценке «удачно» в зачётке?)
Хотелось бы обратить внимание на то, что даже в качестве музыкального сопровождения использован один из треков фолк-трио «Peter, Paul & Mary»), оно и понятно: тройственный союз! Конечно, на их месте мог оказаться хоть кто-угодно, те же “Ricci & Povery”. Но автор – он молодец! – даже эту мелочь предусмотрел: «Петя, Паша и Маша» звучит куда более средневеково! Зачёт!
У меня к автору один вопрос будет: это почему же испанцы во Франции собрались? Своих земель не хватило? Или Франция, обитель любви, так их привлекла? Ведь миниатюра основана, прежде всего, на любви, пардон утроем. Поэтому здесь – опять вернусь к началу – очень уместен именно Дон Жуан (а не какой-то там китаец
Следующий момент: автор упоминает название вина “Jean-Pierre-Moueix Saint-Emilion” (Жан Пьер Моэ). Именно в этом вине используется купаж ТРЕХ (!!!) сортов винограда. М-м-м-да… Однако! Чувствуется, эта цифирь «три» таки завлекает автора, словно обольстительница в розовых кружевных панталонах.
Сейчас вся троица покушает, попьет вина и…
Кстати, почему это на столе имеются крабовые палочки? Думаете, они там просто так находятся? Как же…
Крабовые палочки в одной из деревень провинции Нгуние южноафриканской страны Габон считаются символом ээээ…. как бы сказать фаллоса! (Пишу – и сама сгораю от стыда, но что делать! Не могу же я по собственному усмотрению крабовые палочки с их знаменательным свойством заменить на копченого угря или консервированный моржовый ус!)
Ну, а в салате, конечно же, есть помидоры! Евойное изображение всегда было символом сильных страстей. Автор не лыком шит – наверняка знает, что преподнесенный в качестве дара, в особенно в странах Средиземноморья – помидор символизировал очень сильные чувства, а именно: любовь, страсть, вожделение.
Да уж, называется, умели раньше подарки делать: подарили помидор – и прозрачный намек сразу ясен! Планшет или сотовый телефон вожделения не вызовет и страстей не разбудит. То ли дело – помидор…
Так, проедемся дальше по ботанической части «Ангулема».
Букетик, заметьте, не пассифлоры инкарнатной, ни семянки львиного зева, ни леукоспермума катаринского автор не упоминает! Дон Гуан (впрочем, что с него возьмёшь? Китаец – он и есть китаец!) приходит с букетиком ранункулюсов.
Тут, конечно, автор маху дал! Лучше было бы, чтобы в миниатюре фигурировала «Ангулоя одноцветковая». Ангулем – ангулоя. Чувствуете, насколько омофомны (я сказала «омофомны», а не то, что вы подумали) слова «Ангулем» и «ангулоя»?
На основании вышеизложенного, дважды (нет, трижды!) чуть не умерев от хохота при чтении и написании рецензии к шедевру под названием «Дело было в Ангулеме» - кстати, почему «дело было»? Никаких дел там не показано. Упущение, однако… Ой, упущение…
Да, так вот на основании вышеизложенного, а так же в честь того, что автор, несмотря на большое количество посредственных оценок в школе, всё-так не сделал ни одной грамматической, стилистической или лексикологической ошибки, считаю необходимым присвоить бесценной сией вещице наивысшую оценку!
С отличным чувством юмора написано!