Из книги «Солнце первое»
(Перевод С. Ильинской)
VIII
Жил я с любимым именем
В тени старушки оливы
В рокоте вечного моря.
Тех что камни бросали в меня уже нет в живых
Их камни собрав соорудил я источник
Возле него собираются девочки юные юные
Губы у них рождены зарёй
Волосы развеваются устремляясь в далёкое будущее.
Прилетают ласточки ветра младенцы
Пьют и взмывают чтобы жизнь летела вперёд
Страх сновидений превращается в сон
Печаль минует мыс доброты
В полнозвучии неба ни один не теряется голос.
О нетленное море о чём ты шепчешь скажи
Спозаранку я в устах твоих утренних
На вершине где обозрима твоя любовь
Вижу желание ночи выплеснуть звёзды
Желание дня изведать всю прелесть земли.
Сею в долинах жизни тысячи синих точек
Вручаю честному ветру тысячу красивых детей
Красивых крепких излучающих доброту
Способных видеть дальние горизонты
Когда в звуках музыки вздымаются острова.
Высек я имя любимое
В тени старушки оливы
В рокоте вечного моря.
.............................................................................
В чудесный день
(Перевод И. Янаковой)
Ничто не омрачит нам этот день чудесный,
На шумных площадях и переулках тесных,
По окнам и домам, распахнутым от ветра,
По лаврам, и лозам, и финиковым ветвям.
В бутылках красного вина хмель запечатан,
Сидят мужчины за столом — рукав закатан.
Сложите вместе страсть огня, слов позолоту,
Возьмите лютню, для неё найдём работу.
Запойте песню, пусть она добавит грусти,
Раздумья ум заполонят и не отпустят.
..................................................................................
Гранатовое сумасшедшее деревце
(Перевод Юнны Мориц)
Не в этих ли белых дворах, где южный ветер пылит
И в каменных арках скулит — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое так на свету трепещет и рассыпает свой смех плодоносный...
С капризами ветра и лепетом ветра,— скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое искры зари рассыпает над свежей листвой,
Разжигая вселенские краски с ликующей дрожью?
Не на равнинах ли этих, где просыпаются девочек весёлые стайки
И золотистыми пальцами клевер срывают малиновый, —
Не здесь ли оно, блуждающее в пространстве младенческих снов, —
скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое беззаботно бросает свой свет в их сырые корзины,
Рассыпает журчанье их детских имён, — скажите, — не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое борется с пасмурной бездной мира?
В сердце дня, который от бешеной ревности распускает семь видов крыльев,
Заграждая вечное солнце тысячью толстых призм,
Ослепительных, жгучих призм, — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Ухватившее гриву, сто раз подстёгнутую на диком лету,
И не хнычущее, не унывающее, — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое криком гранатовым возвещает восход надежды?
О скажите! не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
которое вдаль посылает приветы,
Помахивая платочками листьев из свежего пламени, способное миру родить тысячу два корабля,
Волны, способные совершить тысячу две попытки,
Чтобы льнуть к берегам, неведомо пахнущим,— скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое снасти трещать заставляет в прозрачном утреннем воздухе?
Высоко, с голубою гроздью, загорающейся для праздника,
С гроздью, полной опасности, гордости, — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое светом своим в ненастье пронзает злого, чёрного духа,
И шафранный воротник молодого дня простирает из края в край,
Воротник, обильно расшитый песнями, — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое так торопливо расстёгивает золотые шелка ароматного дня?
В нижней юбке первоапрелья и в цикадах зрелого августа, —
Скажите мне, та, что злится, резвится и сводит с ума,
Стряхивая с угрозы чёрные брызги гнева,
И запуская за пазуху солнцу всех поющих, пьянящих птиц, —
Скажите мне, та, что перья на вещей груди раздвигает,
На вещей груди сновидений наших глубоких, — не она ли
Гранатовое сумасшедшее деревце?
(Перевод С. Ильинской)
VIII
Жил я с любимым именем
В тени старушки оливы
В рокоте вечного моря.
Тех что камни бросали в меня уже нет в живых
Их камни собрав соорудил я источник
Возле него собираются девочки юные юные
Губы у них рождены зарёй
Волосы развеваются устремляясь в далёкое будущее.
Прилетают ласточки ветра младенцы
Пьют и взмывают чтобы жизнь летела вперёд
Страх сновидений превращается в сон
Печаль минует мыс доброты
В полнозвучии неба ни один не теряется голос.
О нетленное море о чём ты шепчешь скажи
Спозаранку я в устах твоих утренних
На вершине где обозрима твоя любовь
Вижу желание ночи выплеснуть звёзды
Желание дня изведать всю прелесть земли.
Сею в долинах жизни тысячи синих точек
Вручаю честному ветру тысячу красивых детей
Красивых крепких излучающих доброту
Способных видеть дальние горизонты
Когда в звуках музыки вздымаются острова.
Высек я имя любимое
В тени старушки оливы
В рокоте вечного моря.
.............................................................................
В чудесный день
(Перевод И. Янаковой)
Ничто не омрачит нам этот день чудесный,
На шумных площадях и переулках тесных,
По окнам и домам, распахнутым от ветра,
По лаврам, и лозам, и финиковым ветвям.
В бутылках красного вина хмель запечатан,
Сидят мужчины за столом — рукав закатан.
Сложите вместе страсть огня, слов позолоту,
Возьмите лютню, для неё найдём работу.
Запойте песню, пусть она добавит грусти,
Раздумья ум заполонят и не отпустят.
..................................................................................
Гранатовое сумасшедшее деревце
(Перевод Юнны Мориц)
Не в этих ли белых дворах, где южный ветер пылит
И в каменных арках скулит — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое так на свету трепещет и рассыпает свой смех плодоносный...
С капризами ветра и лепетом ветра,— скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое искры зари рассыпает над свежей листвой,
Разжигая вселенские краски с ликующей дрожью?
Не на равнинах ли этих, где просыпаются девочек весёлые стайки
И золотистыми пальцами клевер срывают малиновый, —
Не здесь ли оно, блуждающее в пространстве младенческих снов, —
скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое беззаботно бросает свой свет в их сырые корзины,
Рассыпает журчанье их детских имён, — скажите, — не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое борется с пасмурной бездной мира?
В сердце дня, который от бешеной ревности распускает семь видов крыльев,
Заграждая вечное солнце тысячью толстых призм,
Ослепительных, жгучих призм, — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Ухватившее гриву, сто раз подстёгнутую на диком лету,
И не хнычущее, не унывающее, — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое криком гранатовым возвещает восход надежды?
О скажите! не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
которое вдаль посылает приветы,
Помахивая платочками листьев из свежего пламени, способное миру родить тысячу два корабля,
Волны, способные совершить тысячу две попытки,
Чтобы льнуть к берегам, неведомо пахнущим,— скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое снасти трещать заставляет в прозрачном утреннем воздухе?
Высоко, с голубою гроздью, загорающейся для праздника,
С гроздью, полной опасности, гордости, — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое светом своим в ненастье пронзает злого, чёрного духа,
И шафранный воротник молодого дня простирает из края в край,
Воротник, обильно расшитый песнями, — скажите, не здесь ли
Гранатовое сумасшедшее деревце,
Которое так торопливо расстёгивает золотые шелка ароматного дня?
В нижней юбке первоапрелья и в цикадах зрелого августа, —
Скажите мне, та, что злится, резвится и сводит с ума,
Стряхивая с угрозы чёрные брызги гнева,
И запуская за пазуху солнцу всех поющих, пьянящих птиц, —
Скажите мне, та, что перья на вещей груди раздвигает,
На вещей груди сновидений наших глубоких, — не она ли
Гранатовое сумасшедшее деревце?