В одном украинском селе жил дядя Андрей. Сын у него служил нацистом, зять - историком Украины (с остервенением занимался раскопками Украины до 16 века). Жена не могла жить без каналов новостей украинских СМИ, а теща, в свое время, от звонка до звонка отслужила на майдане. Все эти годы дядя Андрей помалкивал и курил трубку. Курит он как-то на завалинке, а мыслями - далеко-далеко...
Однажды темной ночью собрал дядя Андрей свои пожитки в нехитрый желтый чемодан и отправился в... Россию. Нет, не на заработки, нет, не от скуки, а просто так. Какая-то неведомая сила тянула дядю Андрея в Россию. Только жене он оставил записку всего с одной фразой: "Я - русский, Зина".
Дядя Андрей сел на поезд и уже вагоне разговорился с земляками, которые тоже ехали в Россию, кто - на заработки, кто - бежал от системы, а дядя Андрей все пускал синий дымок и говорил: "А я просто так". Не поняли его земляки, но доехали дружно. На украинской таможне дядю Андрея нервно обыскала пьяная солдатня, а на российской - также обыскали, но уже русские пограничники, только устало как-то...
На перроне вокзала к дяде Андрею сразу же подошел полицейский патруль, а так как дядя Андрей был в вышиванке, стражи порядка косились на него и не спешили отпускать. А дядя Андрей все дымил и только спрашивал: "Вы русские?", "Русские, русские..." - безразлично бормотали полицейские, начиная обыск. Дядя Андрей все покуривал и смотрел на их руки, как эти русские руки перебирают его вещи, ощущение, что дядя Андрей всю жизнь мечтал чтобы полиция России его обыскала. Он хотел еще что либо предъявить, но на смятом билете на поезд все его старания закончились.
Покинув вокзал, дядя Андрей шел по улице Москвы и всматривался в старые здания. В каждом доме жили люди, он не знал как с людьми заговорить но на улице к нему подошли сами. Молодой парень, с русским лицом, заулыбался: "Хохол, работу ищешь?", дядя Андрей просто ответил: "Я - русский", на что парень закачался на лакированных туфлях от смеха. Дядя Андрей повторил: "Я - русский" и стал доставать из чемодана засаленный сверток. Москвич ошалело смотрел на сверток: "Хохол, ты чего... то есть, русский... ты чего", потом отошел и стал кому-то звонить.
Дядя Андрей присел на бордюре, нарезал из свертка сало и жуя смотрел как у играющей на солнце Москвы-реки алеет Кремль. От раздумий его прервали звуки шагов. К нему подошли несколько грозных русских лиц, тот, в туфлях, положил руку ему на плечо: "Не пора ли тебе домой, хохол?" - "Я - русский", сказал дядя Андрей и сорвал руку с плеч. Его не били но стали толкать. Болтаясь со стороны в сторону, дядя Андрей все твердил: "Я - русский", ему в ответ лилось: "Станешь русским, когда отслужишь на Донбассе". Отведя в подворотню его пнули в живот, дядя Андрей сполз по серой стене: "Моя Россия, не ошибся..." - москвичи оторопели, кто-то побежал за водкой...
Попрощавшись с новыми друзьями слегка захмелевший дядя Андрей вернулся на набережную и не обнаружил своего чемодана. Какая-то женщина сказала что чемодан унес мужчина в клетчатой рубашке с "вон той стройки". Дядя Андрей направился по указанному адресу и на проходной был остановлен спесивым таджиком. "Чего надо, мужик?" - взвизгнул тот, дядя Андрей сказал: "Я - русский", "Вижу, что не хохол," - заржал таджик и выяснив причину визита скрылся в бытовке, приказав дяде Андрею его дожидаться.
К нему вышли трое, трое хохлов, увесистые лица и жирные губы говорили о том что они обедали. Увидев дядю Андрея самый жирный произнес: "Свий, чи шо?", "Я - русский," - сказал дядя Андрей и смял в кулак на груди вышиванку. "Так ты сепар, чи шо?" - не унимался хохол, но подумав, сказал: "Заходь, рюський, ты з України?", "Из Руси я," - ответил дядя Андрей. Хохол сплюнул: "Из Донецка, чи шо? Чи ты дурный просто?" - дядя Андрей достал трубку и зажег спичку: "Чемодан верни". Хохлы переглянулись: "Так це твий чемодан?" - кто-то принес чемодан и поставил у его ног: "Забирай, сепар и вали отсюда". Проводив его до проходной, хохол ему подмигнул: "Еще встретимся, рюський".
Дядя Андрей направился к зеленеющему у набережной парку и скормил голубям кусок сала с хлебом, которые ему "на дорогу до Кремля" дали хохлы. Спать хотелось, устал дядя Андрей и присел на скамейке рядом с молодым москвичом в джинсах и черной майке, который разговаривал по телефону: "Сегодня пойдем бить либералов" - услышал дядя Андрей и подвинулся ближе. Когда парень закончил, дядя Андрей шепотом сказал: "Слухай, хлопчик, возьми меня с собой бить либералов, я свой", на что парень посмотрел на его вышиванку и засмеялся: "Хохол, ты чего, белены объелся?". "Я - русский" - сказал дядя Андрей. Парень призадумался, почесал лоб и сказал: "Ну ладно, пошли", по пути он снова зоговорил в трубку: "Ребята, я не один, хохла на лавочке зацепил, приезжий, хочет бить с нами либералов, сейчас будет шоу!". Дядя Андрей молча шел рядом и только синий дымок из его трубки поднимался в такое же синее русское небо...
Стемнело, они остановились на какой-то незнакомой улице и из темноты вышел силуэт, дядя Андрей услышал голос: "Это наш командир, Серега, смотри, хохол, если ты подстава...", "Я - русский" - сказал дядя Андрей. Стали подходить еще люди и кто-то сказал: "К посольству США! Сейчас они выйдут...". Дядя Андрей еле поспевал за быстрой походкой молодых людей, но уже засучил рукава, на что москвичи одобрительно закивали. Посольство словно замерло лишь на первом этаже горел яркий свет. Через десять минут свет погас и из здания стали выходить, таясь, по одному, черные тени. Командир Сергей скомандовал заходить с двух флангов, дядя Андрей попал в его группу, чемодан куда-то пропал но дядя Андрей уже позабыл о нем.
В подворотне стояли либералы и перешептывались, Навальный облокотился на крышу дорогого автомобиля из окна которого звучал иностранный голос. Первая группа показалась в свете фонаря - либералы обернулись, вторая группа остановилась, перекрывая путь автомобилю - машина стала ерзать вперед-назад и в итоге, дико взвизгнув, вырвалась. "Ничего," - сказал командир Сергей: "Янки пусть пока отчаливают, а вот наших предателей ждет беспокойная ночь".
Какая-то женщина заорала и побежала по темной улице. "Баб не бить!" - услышал дядя Андрей и вдруг увидел перед собой сверкающие салом губы хохла, того самого, со стройки. Дядя Андрей врезал ему так что из его кармана выпал бумажник и доллары веером рассыпались на сыром асфальте: "Это тебе за рюський...", - в бок ему, "Запомни, мразь, я - русский..." - во второй бок ему, наконец он почувствовал как ему заламывает руки полиция.
"Немедленная депортация!" - орал полицейский и улыбаясь, крепко пожимал руки дяде Андрею. Побитые либералы сидели поблизости в автозаке и пели революционную французскую Карманьолу. В участке его накормили но сообщили что придется "для спокойствия западных партнеров" отсидеть еще 15 суток. Все 15 суток дядя Андрей с командиром Сергеем писали стихи в честь России. И вся полиция собиралась, как на концерт, когда дядя Андрей читал вслух на своем малоросском говоре: "И русские танки..."
Кто это? Спрашивал каждый, кто входил: "Да русский один, стихи читает." - отвечали люди.
Виктория Киевская
