С размытого временем чёрно-белого снимка глядит седобородый мужчина в зимней шапке и утеплённом одеянии, с подобием трости в левой руке. Словно вопрошает: как вы там поживаете потомки? Без малого сто лет пожелтевшей фотокарточке, на ней мой прадед – Алексей Йовлевич Чашев, 1863 года рождения, крестьянин деревни Пылемы, основанной нашим далёким предком Иваном пять веков назад на высоком берегу реки Мезени.
Неурожайные годы косой голода опустошали дворы северян, поскольку скудны, худы приполярные земли. Потому и крепостное право здесь не прижилось - «неэффективным» оказалось. Так как «соха» прокормить не могла, занимались потомки свободолюбивых новгородцев отхожими делами, в числе коих на первом месте находился опасный морской промысел.
Кроме имени полагалось в те времена каждому крестьянину деревенское прозвище - «уставно» по-тогдашнему. За льняные волосы и пронзительные синие глаза получил в молодости Алексей Йовлевич прозвище Беля.
Шесть лет отслужил он во флоте на Балтике, вернулся на родину, женился на девушке из соседней деревни. Вассой Архиповной величали нашу прабабушку. Дети пошли у них. Шестерым удалось выжить. Наш дед – Василий Алексеевич, третий по старшинству, в 1897 году впервые огласил белый свет криком.
В 1890 году отошёл в мир иной отец Бели – наш прапрадед Иов Иванович, оставив заотнё (отцово наследство) сыновьям. В него вошли крепкий северный дом из двух этажей с хозяйственными постройками (поветью) под одной крышей, пара лошадей, инвентарь сельскохозяйственный, морской карбас. И знания коновала вместе с инструментами и бляхой цеховой старшему сыну передал. Так же как и ему когда-то его отец, наш прапрапрадед Иван Иванович.
Земля, море и коновальское умение кормили, одевали-обували наш род издавна. Согласно переписи 1897 года в небольшой деревне Пылеме коновалами числились 18 человек, из них 7 носили нашу фамилию.
В большом доме, кроме семейства Алексея проживали с семьями два его младших брата – Егор и Козьма. Хозяйство вели общее. За порядком в доме надзирала их матушка, наша прапрабабушка Марина Павловна.
Младшие братья на земле робили. Не работали тогда на Русском Севере, а именно робили, не работа была, а робление. Исказили корень древнего слова акающие россияне. Алексей летними месяцами в морях рыбу и зверя добывал, к осени домой возвращался, в бане парился, отдыхал недолго и снова в путь собирался. Коновала ноги кормят.
***
Волхвы (ведуны, кудесники) Древней Руси, выделившиеся, благодаря особым знаниям и умениям, из среды соплеменников, занимались как лечением скота, так и людей. «Огненный прострел», «лихоманку», прочие телесные и душевные болезни лечили они травами, снадобьями, заговорами, а так же с «помощью» добрых и злых духов.
Со временем из волхвов вышли знахари (травники, шептуны, сведущие) и коновалы.
Знахарь (знатец, зотя) – человек, знающий своё дело, обладающий, по мнению соплеменников, сверхъестественными, магическими способностями, врачующий тело и душу. Знахарство считалось тогда мужским занятием. По мере накопления опыта, в знахарской среде сложились специализации: кильных дел мастер (вправление грыж), костоправ, очных дел мастер, пчёлолекарь, рудомёт (кровопуск), травник. Разумеется, оставались и знахари – «специалисты широкого профиля». Знания копились и затем передавались из поколения в поколение лишь избранным.
С появлением домашнего скота начали люди постигать тайны обращения с животными, распознавать их болезни. Они заметили, что быки, бараны, жеребцы и поросята, лишённые «мужских признаков» становились более спокойными и лучше набирали вес. Для производства этой «операции» животное (коня, например) надо было уложить (повалить) на землю. От умения, а потом и рода занятия («коня валить») образовался термин «коновал». Первое упоминание этой «профессии» в доступных нам письменных источниках встречается в труде Ф.Поликарпова «Лексикон треязычный, сиречь речений славянских, еллиногреческих и латинских сокровище», изданном в 1704 году.
Коновальский промысел был развит на Севере издавна. Вольные люди Поморья жили более зажиточно, в сравнении с населением остальной России, имели в собственности немало скота, потому и работой коновалы были обеспечены. В её поисках некоторые странствующие скотьи лекари ходили в XVI – XVIII веках в сибирские и дальневосточные земли, на западе добирались даже до Стокгольма, именуемого поморами градом Стекольным.
Но обычно коновал «обслуживал» определённую местность, где он был хорошо знаком владельцам скотины, и животные, их возраст, болезни были знакомы ему. Это позволяло умельцу заранее планировать предстоящие работы и рассчитывать примерные доходы от них. Разумеется, ходили по деревням и «специалисты» из других мест, конкуренция приводила порой к выяснениям отношений в различной форме между соперниками. Побеждал в «борьбе за клиента» более обходительный, говорливый, умеющий убедить хозяев познаниями и обилием медикаментов.
Хранились лекарства в кожаной сумке с начищенным до блеска медным знаком, изображающим всадника на коне и ведущего его за уздцы человека, а также третьего помощника, толкающего коня сзади.
В сумке находились крепкая верёвка («повал»), клещи, ножи, молоток и лещетки - деревянные прямые или слегка изогнутые пластинки с закруглёнными концами. Медикаменты хранились в склянках и кисетах.
В 1850 году издатель А.Евреинов опубликовал книгу с длинным названием «Новое практическое руководство к домашнему скотоводству и к лечению болезней домашней скотины, как то: лошадей, рогатого скота, овец, коз, свиней и собак, - в пользу городских, а особенно сельских хозяев с подробным наставлением, как содержать, выкармливать и разводить здоровую и прочную домашнюю скотину, как распознавать, предупреждать и лечить их болезни, почерпнутое из лучших иностранных и российских писателей Н.В.Данилевским».
Книга содержит «Коновальную аптеку», составленную на основе получивших широкое распространение на Руси в XVI-XVIII веках народных рукописных «аптек», «вертоградов» («сад здоровья») травников, лечебников и включает 122 наименования всевозможных лекарственных мазей, настоек, отваров, порошков, пойл, пилюль, смесей и других лекарственных средств, с указаниями их состава и способов применения.
И всё-таки едва ли не главным в коновальском деле были не инструменты и припасы из природной аптеки, а Слово. И само коновальство считалось в народе «наукой» сродни колдовству. Брался знахарь-коновал и за лечение человеческих болезней, в том числе вызванных воздействием «нечистой силы». Потому наряду со знаниями и умениями передавались народному лекарю тайны магических действий и заговорные слова. Кроме слов, произносимых вслух, существовали ещё «отречённые», доверявшиеся только преемнику по «науке». При этом считалось, что передавший их колдун терял власть над ними, сила слов переходила ученику, который обязательно должен был в них поверить, иначе колдуна-наставника ожидала лютая смерть в чёртовых лапах.
Причудливая смесь из языческих и христианских верований, характерная для воззрений русских людей прошлых веков, получившая в науке названия «двоеверие», «оязычивание христианства», «охристианивание язычества» находила отражение и в заговорах народных колдунов.
В них древнеславянский Велес (Волос) заменился христианскими иностранцами Власием и Василием Кесарийским; Макошь и Рожаница – Богородицей или девой Марией, её в русском народе ещё называли «вододательницей», «животодательницей», «млекопитательницей», «спорительницей хлебов» и «спасительницей утопающих». Возможно ещё и поэтому, Богородица особо почитаема в народе, равно как и её образы на иконах.
Под ликами христианских святых Русь сохранила языческий (языцы – «народы») дух. Потому и чужеземные святые наделены изначально несвойственными им функциями, нашедшими отражение в народных именах. Так, пророка Илью, заместившего славянского Перуна, стали называть в народе Ильёй Громовником. Святые Кузьма и Демьян переняли черты Сварога; святой Юрий (Егорий), он же – святой Георгий, он же – Георгий Победоносец, он же- римский император Диоклетиан, - принял функции Ярилы; место славянской богини Недели заняла святая Анастасия и потому известна в народе под именем святой Недельки; епископ из турецкого города Мира Николай Ликийский получил имена Николай Чудотворец, Николай Угодник, Николай Морской и Николай Мокрый; праведный Иов стал Иовом горошником, мученица Ирина - Ириной рассадницей, пророк Елисей - Елисеем гречкосеем, мученик Исидор - Сидором огуречником, Матрона Солунская - Матрёной полурепницей, мученица Мавра - Маврой молочницей, Сампсон Странноприимец - Самсоном сеногноем, великомученик Никита - Никитой репорезом, славянских берегинь заместили христианские ангелы.
Не исчезли народные (языческие) боги и духи, стали жить под ликами христианских святых, к ним обращались русские люди за помощью при болезнях и напастях. Как, например, в коновальском заговоре-молитве:
«Господи, благослови!
Милостивый батюшка,
Конный заступник Фрол-Лавер,
Заступи, сохрани и помилуй
От жаркого водопоя,
От тяжелого перегона.
Семьдесят семь скорбей,
Семьдесят семь болестей,
Все скорби и болести отнимаю,
Бел-горюч камень на дно опускаю,
Чтобы этому белому горючему камню
Со дна не подыматься,
Ни в хрящах, ни в ноздрях,
Ни в буйной головушке.
Милостивый конный Фрол-Лавер,
Заступи, сохрани и помилуй».
В приведённом заговоре древнеславянский магический бел-горюч камень мирно соседствует с христианскими святыми Фролом и Лавром. Народная религия с присущими ей суевериями и мелкими обрядами далека от догматов богословия.
***
Отдохнул от морских и земных трудов Алексей Йолевич, в дорогу собрался. А с ним и младший брат Козьма.
Согласно переписи 1907 года в Мезенском уезде коновалами записано 270 человек. О них пишет Михаил Пришвин в книге «В краю непуганных птиц»: «Как только осенью на Мезени закончатся работы, сотни этих знахарей расходятся по Олонецкой и Архангельской губерниям. Они лечат всё: людей и животных. Они знают всевозможные заговоры. И каким уважением они пользуются в народе! Двери всякого дома перед ними открыты, везде едят, пьют, живут на одном месте иногда месяц, два и нигде никогда не платят, да и в голову никому не приходит брать с них деньги».
Не было тогда ветеринаров, а скотину-кормилицу лечить надо. Не обойтись крестьянину без коновала.
В знакомую по предыдущим визитам деревню заходил коновал. Стучался в дверь окраинного дома, перешагивал через высокий порог, крестился в красный угол, здоровался с хозяевами, получал приглашение отдохнуть, чаю выпить. За самоваром неспешно последние новости сообщал, истории любопытные складно сказывал, в том числе и о болезнях животных, подводил незаметно к «теме» посещения. Да так, что в итоге не он, а хозяева
