ОБ ОДНОМ СТИХОТВОРЕНИИ СВЕТЛАНЫ СУХАРЕВОЙ

       



         Предпринимая анализ отдельного произведения отдельного автора, совершенно не касаясь его других текстов, не будучи знакомым с его биографией и особенностями авторского мировоззрения, не делая попыток проникновения в его духовный мир, не зная даже о том, насколько богата или же бедна эта сфера личности автора, – на достижение (если таковое возможно) каких целей и на какой результат (если он будет) направляет свои усилия рецензент?
         Надеемся, предлагаемый разбор даст ответ на этот вопрос.

         Материалом для разбора нам послужит стихотворение Светланы Сухаревой «Ну что же…». Оно не так давно опубликовано на этом сайте. Текст Светланы Сухаревой тем более примечателен, что содержа (на наш взгляд) весьма существенные дефекты, он не может, однако, быть отнесён к разряду примитивных, кондовых, матёрых графоманских вещиц, вещей и вещищ, коими забиты виртуальные не страницы даже, а – пóлки, шкафы, стеллажи, залы и этажи множества литературных сайтов.
         Текст, анализ которого мы решили предпринять, обладает рядом качеств, наличие которых позволяет считать его типическим, «обыкновенным» поэтическим произведением, которое, будучи подвергнуто дальнейшей авторской или редакторской правке, сможет стать произведением «качественным». Мы даже уверены – оно станет произведением, наличие которого не будет доставлять автору неприятные минуты сомнения в обоснованности существования данного продукта собственных творческих исканий (или мук); станет произведением, знакомясь с которым, читатель не будет испытывать досады от обнаружения авторских промахов и сожалеть о потраченном времени.
         Стихотворение Светланы Сухаревой не столь уж коротко, но приведём его полностью. (Сразу начнём с предварительного критического замечания и отметим, что, на наш взгляд, тот вариант разделения текста на строфы, который избран автором, не слишком удачен). Итак, текст Светланы Сухаревой:

                                         НУ ЧТО ЖЕ…

                                Я чуть не плачу от сочувствия,
                                приветствуя улыбкой встречных,
                                над оскорблениями гнусными
                                от подмастерья дел заплечных –
                                печаль нуждается в посредниках…

                                В мечтательной дремоте улиц,
                                когда вы с мрачным собеседником
                                нос к носу за углом столкнулись,
                                неутончённая внимательность –
                                совсем не произвольный выбор:
                                легко пошлют к такой-то матери,
                                а уж, тем более, улыбу!
                                И, будто сделав одолжение,
                                плетёшься добрую минуту
                                по траектории движения
                                и заведённому маршруту.
 
                                От ощущения нокаута
                                (удар осенним ветром в челюсть)
                                избавиться всего и надо-то,
                                добротной мудрости доверясь,
                                сглотнуть обиды послевкусие
                                от злобы сдвинутых по фазе.
                                И пусть манеры захолустные
                                изображают энерджайзер,
                                ведь на глупца управа найдена –
                                не открывайся первым встречным!
 
                                В слезах зализывая ссадины
                                (иносказательно, конечно, –
                                от словопрений опрометчивых
                                не расцветёт синяк под глазом),
                                припомни, в древности замечено:
                                «Усвой, бросающийся грязью,
                                что на руках она останется,
                                не долетев до адресата…»
                                А потому… какая разница
                                побыть немного «виноватой»
                                в угоду судящему ближнему
                                упрямо и непостижимо.

                                Ну что же… я, конечно, выживу
                                среди недружественно лживых.


       Таково стихотворение, имеющее название «Ну что же...».
       Ну что же… Начнём.
       Оставим до конца нашей рецензии объяснение, почему нам данное стихотворение представляется не лишённым определённых достоинств, и, отвергая дурную практику подслащивания горького лекарства перед его приёмом, приступим непосредственно к рассмотрению слабых мест произведения.
       О чём оно? Каково содержание довольно объёмного текста? При известном желании можно обозначить ключевые темы: столкновение художника с обывательским непониманием, неприятием; конфликт искренности и хамства; несовместимость романтики и прагматизма; нежелание отвечать злом на зло (библейское «подставь другую щёку»); противостояние, сопротивление жесткости не путём борьбы с нею, а спокойным мудрым отношением, диктуемым неизбежностью самоуничтожения зла; наконец, отдельность, неслияние, несмешиваемость поэта с фоном «общего выражения» обывательских, часто – озлобленных физиономий и т.д.
       Круг намеченных тем довольно широк. Трудно сказать – достоинством или недостатком произведения это является. Трудно – в силу того, что читательские предпочтения здесь различны. И если одному конкретность, концентрированность поэтического текста представляются напрямую связанными с необходимостью выражения одной, но главной мысли, то другой – предпочтет тот самый, «широкий круг тем», каждой из которых автор незаметно (или демонстративно) касается. Причём, на взгляд такого читателя, чем шире сфера, чем больше охват вопросов, затрагиваемых автором, тем лучше, тем интереснее, как говорится.
       Перейдём к анализу текста, для удобства (и нашего, и читателя) выполняя его по каждому предложению (часто составляющему в тексте целую строфу).
       Итак, стихотворный зачин, первое предложение:

                                Я чуть не плачу от сочувствия,
                                приветствуя улыбкой встречных,
                                над оскорблениями гнусными
                                от подмастерья дел заплечных –
                                печаль нуждается в посредниках…

       О чём идёт речь в этом предложении? Понять содержание высказывания можно двояко.
       Первый вариант: описание эмпатии лирического героя или героини (ЛГ), сообщение об особо обострённом восприятии лирическим героем духовной глухоты встречных, окружающих его людей, сочувствия к тем, кто занят только суетой, неотзывчив, не обращает внимания на воспитание в себе душевных качеств (именно эти лица станут предметом последующего изображения). Косвенно данную версию подтверждает и последняя строка: «печаль нуждается в посредниках…». Посредник в данном случае – ЛГ. Правда, между кем или чем посредник – не очень ясно.
       Второй вариант истолкования этих пяти строк заключается в том, что ЛГ «чуть не плачет» то ли от сочувствия к самой себе (стараясь, однако, не обнаруживать этого перед окружающими, так как «приветствует встречных улыбкой»), то ли от сочувствия, которое проявляют к лирическому герою эти самые «встречные». Непонятно, правда, почему оно возникло? Из-за неуместной улыбки? Хотя почему, собственно, – неуместной? В общем – сплошные вопросы!
       Ни та, ни другая версия не являются единственно возможными. Ни на той, ни на другой не представляется возможным окончательно остановиться. Ибо смысловые компоненты высказывания противоречивы по отношению друг к другу.
       Хороша ли такая неоднозначность? Едва ли. Ибо возникла она не по причине того, что изначально была заложена автором, а явилась следствием грамматических и семантических дефектов. Прежде всего, для однозначного понимания существительное «сочувствие» требует при себе указания на объект или причину: сочувствие – (к) кому? или (к) чему? Но сочувствие «над» чем-то («плачу от сочувствия […] над оскорблениями») – это едва ли правильное грамматическое сочетание.
       По всей видимости, вторая версия (сочувствие ЛГ самой себе) является наиболее близкой к тому, что хотел сказать автор.
       Неудачным нам представляется и выражение «подмастерье дел заплечных», ибо подмастерье – это либо тот, кто готовится (самостоятельно) стать мастером, либо (что является более частым) – помощник или ученик мастера. Известно также, что эвфемизм «мастер заплечных дел» обозначает палача. Кто же в таком случае – его «подмастерье»? Палач работает в одиночку. Если счесть подмастерьем его помощника, затачивавшего топор или готовившего верёвку (бывают ли такие помощники?), то почему «оскорбления» нанесены именно им, а не исполнителем «заплечного дела»? Может быть, имелся в виду недоучившийся палач? Едва ли. Вариант «я ещё не палач, я только учусь» не проходит по той причине, что отработка практических навыков в этом деле вряд ли проводится на муляжах.
       Вообще метафора, применённая здесь, на наш взгляд, не работает. Даже при очень сильном допущении «гнусные оскорбления», нанесённые хамом или грубым, равнодушным обывателем несравнимы с потерей жизни на плахе или эшафоте.

       Перейдём к следующему предложению, в котором намечается тот конфликт, изображение которого и описание средств противостояния которому будут продолжены в дальнейшем. Итак:
                           
                                В мечтательной дремоте улиц,
                                когда вы с мрачным собеседником
                                нос к носу за углом столкнулись,
                                неутончённая внимательность –
                                совсем не произвольный выбор:
                                легко пошлют к такой-то матери,
                                а уж, тем более, улыбу!

       Вновь спросим себя: а здесь о чём говорит автор? Опять-таки – в силу не очень ясной синтаксической структуры, не всегда удачных эпитетов и некоторых других дефектов изложения – не так-то просто это понять. Но – попробуем.
       Задумавшийся, погружённый в себя («мечтательная дремота улиц»  – это хорошо, это помогает!) ЛГ неожиданно сталкивается с человеком, спешащим по каким-то  своим надобностям, прагматическим, бытовым делам. Кстати говоря, почему этот, с которым только-только произошло столкновение «нос к носу» – уже назван «собеседником»? Никакая беседа ещё не имела место! Но – не будем уточнять. Возможно, это знакомый лирического героя, с которым когда-то до того была беседа. Зафиксируем просто, что столкновение двух разнополярных миров произошло. Каковы следствия?
       Раздражение приземлённого «обывателя» и – в ответ на его бурную реакцию – удивление витающего в собственных фантазиях «лирика». Ситуация вполне достоверная. Здесь автор следует узнаваемой нами правде жизни. Да, действительно – и к «матери» могут послать и похуже могут быть действия.
       Есть, однако, в предложении два непонятных места: что такое «неутончённая внимательность» (которая как раз всегда именно утончённа!) и что такое «совсем не произвольный выбор»? Возможно, раздражённая реакция встречного – это и есть «неутончённая внимательность»? Скорее всего, так. Но иронический эпитет, на наш взгляд, тут плох. И если наша догадка имеет под собой основания, то тогда выражение «совсем не произвольный выбор» для усиления внятности должно быть заменено на «почти непроизвольный выбор»: экспрессивные слова у того, с кем столкнулись, кого задели, вылетают именно так – бесконтрольно.