Клерикальный подлог: "Царь Максимиллиан"

Несколько лет назад назад я писал следующий пост:

«У апологетов монотеистического мракобесия (надеюсь, я толерантно выразился?) имеется еще одна фишка для защиты своих религиозных заблуждений и суеверных чувств. Дескать, в народном творчестве выражается мнение русского народа (что верно!), и, согласно этому мнению, языческих идолов требуется гнать, уничтожать и повергать вместе с поклонниками (что неверно!). В качестве образца народного мнения приводится вот такой пример:
Адольф (не вставая с колен).
Я ваши кумирические боги
Подвергаю под свои ноги,
А верую в господа Иисуса Христа,
Изображаю против ваших богов знамение креста
И содержу его святой закон.
«Царь Максимилиан»
(Как раз эти строки являются причиной лютого рукоблудия и самоудовлетворения небезызвестного паренька, по кликухе Сандро Пантелеев. Он в течение нескольких лет сует их во все места по делу и без дела).
А в чем вся соль? Да в том, что мы имеем дело с очередным подлогом. Приведенный выше пример – НЕ НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО, А ВПОЛНЕ СЕБЕ АВТОРСКОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ НАЧАЛА XX ВЕКА. Соответственно, и отражает оно мнение не русского народа, а двух конкретных человек – автора Бакрылова В.В. (псевдоним «Б.А. Крылов») и переработчика (создателя пьесы) Алексея Ремизова. Причем сам Ремизов считал, что данное произведение – авторский памфлет на Петра I. Так что нам в очередной раз пихают клерикальную фальшивку.
Кто-то скажет, что, Бакрылов писал свое произведение «по мотивам народных сказаний»? Так вот отвечу, как человек, изучавший русский фольклор. «По мотивам» - это ОООЧЧЧЕЕЕНННЬЬЬ растяжимое понятие. Вот вам такой пример:
«Жил да был Иван-царевич. И отправился он в дальние земли…» Все. После этого можно любое развитее сюжета считать «по мотивам русских сказок». Во-первых – классическое начало русской сказки, во-вторых – наиболее часто встречающееся имя главного героя. В третьих – обобщенная сюжетная линия схожа с русскими сказками. А уж что там автор изобретет – не важно. Хоть битву с марсианами на Сириусе с помощью лазерных мечей. При наличии трех вышеуказанных признаков или им подобных сказка уже будет «по мотивам».
И если наши клерикальные мракобесы взялись выдавать авторские сказки за народные для укрепления своих позиций, остается ожидать, что, например, тот же Пантелеев и ему уподобившиеся, скоро будут считать сборник стихов Баркова (о Луке Мудищеве) народным эпосом, посвященным какой-то, нужной мракобесам, борьбе».


Ну, что же, спустя полгода по этому поводу разгорелась новая полемика. Оказывается, я совершенно не знаком с фольклором (как выразился автор другой фразы - «а вертепы, это фольклор или авторская хрень?»), не знаю творчества Ремизова (если бы автор этой фразы читал мои книги, то обнаружил бы, что одна из них посвящена Ремизову, как моему заочному наставнику), и вообще – одурманенный идеологией человек (странно у православных называется критическое мышление и разносторонняя работа с первоисточниками). А сама пьеса оказалась исконно народной потому, что это «традиционнейшая фольклорная форма, все элементы которой также традиционны чуть более чем полностью» и потому что «те места, которые уцелели с давнего времени, прекрасны. Наивность и торжествующая условность производят сильнейшее впечатление». Последний аргумент, кстати, позволил бы вывести в разряд народного творчества уродливые новоделы Асова, такую фальсификацию как «Велесова книга» или печально известную «Первобыль» Голякова. Потому что в них тоже имеются сюжеты и герои, заимствованные из русского фольклора, а на недалекое псевдоязыческое окружение эти произведения также производят «сильнейшее впечатление».

Однако, какие моменты тактично не упомянул наш защитник православия (и по совместительству – знаток театра), чтобы не оказаться в неприятном положении и не поставить в такое свою веру?

Во-первых, знаменитый антиязыческий момент («Я ваши кумирические боги Подвергаю под свои ноги,А верую в господа Иисуса Христа…) в версии 1896 года (т.е. в той версии, что предшествовала версии Ремизова на четверть века и считается сторонниками «Максимиллианизма» наиболее «народной») звучит следующим образом: ЦАРЬ. Поди и приведи сюда из темницы непокорнаго сына Адольфа. (Скороход приводит Адольфа.) Вот, сын, по уходу твоему мать твоя, царица, умерла с тоски, и я женился на католичку и принял католическую веру. Поверуй, сын, моим богам. АДОЛЬФ. Нет, не верую; я твои боги терзаю под ноги, как хочу, так и топчу. " (Народный театр: Сборник. М., 1896. )

Т.е. о язычестве речи не идет, речь идет о противостоянии католичеству. Тем самым знаменитое «народное антиязычество» ставится под сомнение.

Во-вторых, переработчик пьесы А Ремизов писал об этом произведении: «Одно, конечно, кореня он не русского, и дорога его - путь знакомая со старой земли каменной - с Запада. И западный латинский, пришлец на Руси, так расходился, так он разыгрался по просторам русским, что стал совсем русским и как свой, любимый». Он же писал еще и следующее:
«Русский народ - не Шекспир
Царь Максимилиан - не Гамлет
Русский народ - от Шекспира
Царь Максимилиан - портянка Шекспира»
(Ремизов A. M. Портянка Шекспира // Царь Максимилиан. Театр Алексея Ремизова по своду В. В. Бакрылова. - Пб.: Государственное издательство, 1920)

Т.е. сам Ремизов считал, что работает над заимствованием из западного фольклора.

В третьих, Розанов Ю В., посвятивший несколько работ Ремизову и его творчеству, считал, что сам Ремизов провел «очищения» и «улучшения» «Царя Максимилиана», что «с точки зрения современной науке о фольклоре<…> совершенно неприемлемо». (РОЗАНОВ Юрий Владимирович.ФОЛЬКЛОРИЗМ А.М. РЕМИЗОВА: ИСТОЧНИКИ, ГЕНЕЗИС, ПОЭТИКА).

В четвертых, БОРИС БАШИЛОВ предполагает, что пьеса изначально представляла собой авторский памфлет на Петра I (РОБЕСПЬЕР НА ТРОНЕ/ ПЕТР I И ИСТОРИЧЕСКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ СОВЕРШЕННОЙ ИМ РЕВОЛЮЦИИ) и им приводятся следующие слова Ремизова: «"...Основа царя Максимилиана — страсти непокорного царевича, замученного за веру собственным отцом... Царь Максимилиан — да ведь это царь Иван и царь Петр. Непокорный и непослушный Адольф — да ведь это царевич Алексей, весь русский народ". » Далее Башилов указывает на примере приказного Докукина и Ганноверского резидента Вебера, что многие люди тогда публично осудили поступок Петра I, что позволяет рассматривать пьесу, как авторский памфлет того времени, возможно, найденный Бакрыловым (Б.А. Крыловым) в чьих-то бумагах. Впрочем, вариант памфлета рассматривается иногда и с другой версии (мало чем обоснованной) – будто бы оный исходил из старообрядческой среды (http://www.colombina.ru/russkoe-narodnoe-tvorchestvo/sborniki_7.html).



Что из этого следует? Ну, кроме того, конечно, что у людей, использующих «Царя Максимилиана», как антиязыческий пример, отсутствует информация о том, что они берут на вооружение.
А вот что:

1)Исходя из следующего источника (Народный театр: Сборник. М., 1896), мы можем судить о том, что «Царь Максимилиан» не является примером неприятия язычества народом, поскольку слова о язычестве заменены словами о католичестве. Т.е. «народные мнения» разделились. И так называемая «вариативность фольклора» здесь играет против сторонников современного антиязычества.

2) Исходя из утверждений Розанова (РОЗАНОВ Юрий Владимирович.ФОЛЬКЛОРИЗМ А.М. РЕМИЗОВА: ИСТОЧНИКИ, ГЕНЕЗИС, ПОЭТИКА), можно предположить, что если в «Царе Максимилиане» были моменты народного творчества, то после «улучшений» Ремизова их стало гораздо меньше или же они потеряли всякую связь с создавшим их народом.

3) Согласно же утверждению самого Ремизова (Ремизов A. M. Портянка Шекспира // Царь Максимилиан. Театр Алексея Ремизова по своду В. В. Бакрылова. - Пб.: Государственное издательство, 1920), «Царь Максимилиан» - не русское произведение, а заимствование у «запада».

4) По сведеньям, приводимым Борисом Башиловым (РОБЕСПЬЕР НА ТРОНЕ/ ПЕТР I И ИСТОРИЧЕСКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ СОВЕРШЕННОЙ ИМ РЕВОЛЮЦИИ), со ссылкой в том числе и на слова Ремизова, можно предположить, что «Царь Максимилиан» - вообще не народное творчество, а авторский памфлет.

Т.е. вероятность того, что «Царь Максимилиан» пригоден в качестве примера «народного мнения» о язычестве составляет примерно 1 к 20 (6,25% от 100%, если быть точнее). И сторонникам «Максимилианизма» следовало бы, справедливости ради, приводить и эти сведенья, а не пропогандонить одну единственную, наиболее удобную им версию. Тем паче, что если уж они взялись притворяться знатоками.

Ну, а вместо постскриптума, вот свидетельство о том, как православная церковь относилась к ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАРОДНОМУ ТВОРЧЕСТВУ:

«"Я боролся еще с напуганностью простолюдинов и их предрассудками. Случалось, что если кто пересказывал свой обряд или передавал свою песню, то вскоре пробуждалось в нем раскаяние, робость и его стращали, что за то, что пересказал, отдадут его под суд! Наш народ так боится судов, что одно их имя заставляет трепетать его. Случалось, что когда записывал песнь и потом станешь исправлять ее, тогда рассказчик бледнел и произносил жалобно-просительным голосом:
— Батюшка! не пиши.
— Отчего?
— Почитай, пишешь меня: коли узнает городничий, аль земский, беда мне!
Некоторые даже думают, что пересказывать песни стыдно и грех, и эта мысль до того поселилась в голове многих простолюдинов, что никак не разуверишь их в противном и слышишь одни отговорки: да, мне стыдно и грех. Когда я была молода, тогда я была неразумная и пела по глупости своей, а теперь, говорят старые люди, петь грешно.
— Отчего же грешно?
— Да так, грешно.
— Да отчего же так?
— Добрые люди говорят. Вишь, намедни пригрозил мне пономарь: Марфушка! Не пой. — Да отчего же, батюшка? — спросила я его, а он мне в ответ: ты голосишь не своим голосом.
Случалось еще слышать, что кто пересказывает песнь, тот пересказывает ее по дьявольскому наущению. Поверяя однажды песнь одного рассказчика с другим, один из них начал смотреть пристально на мою бумагу, потом спросил:
— Скажи, батюшка, кто у нас теперь царь? Не пишешь ли ты по антихристову велению?
В народе есть мнение, что со списыванием песен явится антихрист, которого веления исполняет списывающий, невольно и противу своего ведения, и что это уже верный признак наступлению преставления света."

Терещенко А.В. «Быт русского народа». Ч.1. (по изданию 1847-1848 года)»

Пожалуй, это лучше всего показывает, насколько «народной» является пьеса «Царь Максимилиан».