ГЛАВА 23
В ПАРИЖЕ
Проснулась я сама и как раз вовремя. Я успела насладиться видом Парижа с высоты птичьего полёта. Прекрасный европейский город где старинные дома соседствуют с современными, а соборы и костёлы так вдохновили своей красотой Виктора Гюго, что он посвятил их описанию чуть ли не треть своей книги о Квазимодо и Эсмеральды. Так, что кому интересна французская архитектура почитайте его книгу, а лучше приезжайте в Париж. И начните изучать его с аэропорта Орли. Мне его не удалось хорошо рассмотреть. К трапу подкатил длинный автомобиль с эмблемой Бугати и я сев в него была вынуждена рассматривать всю красоту Парижа из его окна.
Пятнадцать километров, что отделяют его от Парижа, мы проскочили за десять минут и покружив ещё с полчаса по Парижским улицам, подъехали к моей гостинице Плаза на улицу Монтень. Этот роскошный отель с 1911 года занимает эксклюзивный особняк в османском стиле в районе Елисейских полей. Меня поселили на втором этаже в прекрасном номере люкс из окон которого открывался прелестный вид на роскошную улицу Монтень, на Эйфелевую башню и прелестный по своей красоте внутренний дворик, в котором росло много деревьев и цветов.
Всё в том номере было продумано до мельчайших подробностей и служило для максимального удобства проживающих в нём жильцов. А судя по книге отзывов и фотографиям в ней, в этом номере, своё время, проживали многие известные и знаменитые люди из числа политиков, бизнесменов и звёзд поп-культуры. Так что я попала в разряд мировой элиты. Довольно весомый успех для вчерашней жительницы провинциального городка.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Я подняла трубку. Звонил Михалыч. Разговор был коротким. Говорил в основном он. Мне давалось два дня на аклиматизацию и отдых, кредит в в центральном банке Франции и прикомандировывался один биоробот: охранник и секретарь. Я его поблагодарила и он повесил трубку.
Я тут же вызвала своего нового секретаря и приказала поставить мне во внутреннем дворике шезлонг. А пока я буду отдыхать, взять машину в аренду, съездить в центральный банк Франции и получить там наличными пару миллионов франков, потом купить два билета на вечернее представление Мулен Руж, и пригласить ко мне лучшего модельера. Или лучше сразу модельера, а всё остальное потом. Выслушав мои распоряжения, секретарь заверил меня, что всё выполнить в точности. После чего поклонился и ушёл. Мне начинала нравиться жизнь в Париже. Ещё не королева, но уже и не преступница, которую разыскивала до недавних пор американская полиция.
Я расположилась на своём шезлонге у фонтана. Возле меня стоял гарсон, который время от времени наполнял мой фужер с шампанским. Легкий кайфец от хорошего вина кружил голову навевая всевозможные умные мысли.
Власть и деньги. Деньги и власть. Одно неразрывно связано со вторым… или второе с первым? Всё в этом мире так запутано и переплетено, что невозможно отделить главное от второстепенного. И тем не менее люди борются за то и другое не на жизнь, а на смерть. Интересно почему? А если ещё добавить в тот коктейль секс, вообще получится адское зелье. Не удивительно, что на той кухне, где оно готовится, задействованы все сильные мира сего. Варят зелье они, а расхлёбывать приходится простым смертным, которых используют. как расходный материал, но которые почему-то думают, что от них, в этом мире что-то зависит.
Карточная игра в подкидного дурака, где дурак уже давно назначен, а ставка — миллионы человеческих жизней. Такова цена борьбы со скукой или Вселенского эксперимента… и слава Богу, что мне в нём отведено место в партере в переднем ряду, а не на галёрке. И это радует.
Неожиданно, кто-то нежно тронул меня за плечо. Я открыла глаза и увидела моего секретаря.
— Что ты себе позволяешь!? — набросилась я на него.
— Прошу прощения, Хозяйка, но через час начнётся представление в Мулен Руж, а Вы ещё не одеты… В Вашем номере Вас ждёт месье Карден со своей новой коллекцией вечерних платьев.
— Подождёт. Ты деньги в банке получил?
— Так точно. как и было велено — два миллиона франков.
— Отлично, оставь пару тысяч на мелкие расходы, а остальные положи в сейф гостиницы. Свободен, пока.
— Слушаюсь.
Пришлось прервать отдых и вернуться в свой номер. В номере меня, со своей помощницей, ждал мэтр Карен, легенда Парижской моды со своей коллекцией чудных вечерних платьев. Я решила не заморачиваться с примеркой и выкупила их все. Мой секретарь рассчитался с мэтром и он долго выцеловывал мне руки, что-то воркуя на своём французском языке. Приятный мужчина, но чересчур слащавый — не мой герой.
Выпроводив из номера кутюрье, я выбрала простенькое, расшитое бриллиантами, шелковое платье, сумочку из кожи крокодила от Шанель и в цвет ей туфли на шпильках от Диора.
Конечно в них не совсем удобно в ходить, но в драках такие туфли вещь незаменимая. Да и шампанское из такой туфельки очень удобно пить. В чём я убедилась, когда с Денисом Давыдовым, гусаром и балагуром, мне приходилось несколько раз пить из них шампанское. Как он мне сказал: " За дам-с, гусары пьют только так-с». Забавный персонаж, умудрился пробраться ко мне в кровать, даже в подземной академии, где он был вахтёром. Ну, а где он там доставал шампанское для меня так и осталась тайной за семью печатями. Опыт партизанской войны, когда его отряд был на самообеспечении, не пропьешь.
Атеисты не верят в загробную жизнь, утверждая, что после смерти от человека остаётся только труп, они могут жить с такой верой без понятия. А потом удивляются почему на них, после их кончины на новый жизненный цикл одевают шкуру животного. А смысл такого снова пускать в мир в человеческом обличье?
Мои размышления прервал голос секретаря, который доложил, что наша машина готова к поездке. Я быстро закончила макияж; вышла из номера и спустилась по лестнице в фойе гостиницы. Небольшой автомобиль марки Пежо, уже стоял у входа. На моё удивление в средине он оказался довольно шикарным и вместительным. «Ну держись вечерний Париж, ты даже не представляешь, что тебя сегодня ждёт…» — усаживаясь на мягкое сиденье в машине подумала я. Машина плавно тронулась и мы не спеша поехали по вечерним улицам Парижа.
Вечерний Париж разительно отличался от серой, казённой Москвы, в которой не было таких освещенных улиц, на которых располагались шикарные магазины, кафе, бары и рестораны. Да и нарядно и ярко и модно одетые жители Парижа разительно отличались от жителей советской столицы, которые были одеты в стандартные изделия от Москвошвея.
Рассматривая Парижские улицы, я не могла понять чего мне на них не хватает. И тут меня осенило — не хватает плакатов с советской агитацией; о партии, которая ум и честь нашей эпохи, о Славе, который почему-то КПСС, о пятилетке, которую надо было выполнить в четыре, а лучше в три года, ну и конечно звёзд на Кремлёвских башнях.
Как-то Михалыч решил меня поразвлечь и показал будущую Москву. Там было всё, как в Европе; и современные высотные дома, и шикарные гостиницы с ресторанами и улицы заполненные роскошными лимузинами и те же звёзды на Кремлёвских башнях… хотя на гербе уже красовался какой-то двуглавый мутант с тремя коронами и красный флаг заменил царский триколор. Увидев немой вопрос на моём удивлённом лице Михалыч сказал:
— Да, детка, — это уже не «совок».
— А что это тогда, и что такое «совок»?
— Это столица страны победившего империализма, а «совком», жители этой страны будут называть бывшую страну Советов. И мечтать о том, чтобы вернуться во времена Сталина во главе со своим царём и наворованными деньгами.
— Царь и Сталин… прекрати, Михалыч, издеваться, — взмолилась я, — мой неокрепший мозг ещё не готов к таким изменениям.
— Как скажешь, детка, как скажешь, но это суровое будущее, к которому мы сейчас прикладываем свои руки. И тебе придётся это принять, чтобы с тобой не случилось то, что случилось с теми пятьюдесятью миллионами, которые не смогли вписаться в рыночные преобразования.
— А что с ними случилось?
— Они умерли.
Нет уж лучше жить в реальности и в Париже, чем в том уродливом будущем.
Машина подъехала к служебному входу варьете Мулен Руж, возле которого нас поджидало несколько человек во главе с министром культуры Франции. Довольно моложавым и симпатичным мужчиной, с которым после представления в варьте можно было бы и заволынить. Эдакий красавчик.
Мы вошли в здание, поднялись по служебной лестнице, прошли по коридору и оказались в ложе для особо избранных. Представление еще не началось, но в зале уже было темно. Я решила пококетничать с министром и положила свою руку ему на ногу. Вместо того, чтобы расстегнуть свою ширинку на брюках, министр подпрыгнул, как ошпаренный кипятком и выбежал из ложи.
— Что это с ним? — удивилась я.
— Он гей, — шепнул мне секретарь.
— А мэр Парижа, с ним всё в порядке?
— Скажем так, он друг министра.
— Жуть.
— Почему? Культурное сообщество, где никого не шокируют нетрадиционные сексуальные отношения.
— Эдак у них скоро и наркотик легализуют.
— Вполне, тем более, что опыт имеется, что у страны Советов, что у европейцев, особенно у немцев.
— Ну, у немцев понятное дело, они хотели весь мир завоевать. Германия — превыше всего. А у нас когда он был в свободной продаже?
— Почему был? Он и сейчас есть в аптеках. Вернее его составляющие, которые элементарно просто собираются на домашней кухне в первентин или в амфитомин
— А что это вообще такое?
— Что такое амфетамин? Это синтетический наркотик, который впервые был синтезирован в Германии в 1887 году. Применялся в медицине для лечения различных заболеваний. Также использовался летчиками, танкистами и моряками, как допинговое средство для снятия усталости, борьбы со сном, повышения бдительности во время несения боевой службы.
Первитин — наркотик, производное амфетамина. Синтезирован из эфедрина в 1919 году и особое распространение получил в Германии. Активно использовался в немецкой армии. Ттаблетки первитина официально входили в боевой рацион летчиков и танкистов. Применялся также в медицине при депрессиях, повышенной утомляемости. Был в аптеках в свободной продаже. В свободной продаже он был и в СССР до 1954 года. Плотом ему присвоили статус наркотического средства, и в 1975 году его производство было прекращено. Но, вплоть до 1985 года его добавляли в хлеб.
— Как добавляли?
— А так и добавляли, а как по другому можно было выполнить пятилетку за три года и поднять Стахановское движение?
— Так хватит, мне рассказывать басни и страшилки. Давай смотреть представление.
