Лютня

Детская филармония. Она располагается практически возле того места, где мы с одним человеком однажды стояли на светофоре и говорили про современную музыку (как иронично!). А на противоположной стороне улицы - парк, полный воспоминаний, поэтому я шла на концерт в лирическом настроении.

На сцене стоял обычный стул, несколько микрофонов на разных уровнях и еще какие-то приспособления. Фон - темно-синий и лиловый. Клубы белого дыма под светом двух прожекторов. Выглядело аскетично.
Когда пришло время, Йозеф Ван Виссем (буду сокращать до J) тихо появился. Чуть сутулый, во всем черном, он двигался плавно, как бы крадучись, обходя яркий свет. Просто поклонился, достал лютню (оказывается, она находилась все там же, на сцене, в чехле. И я вспомнила, что у него одна-единственная на всем свете черная лютня, и подумала о том, что это все-таки некоторая степень доверия - вот так оставить, и вообще...) и начал играть.

Это было что-то крайне незатейливое. Я настроилась на то, что все мероприятие будет идти часа 2, и тут начала ловить себя на мысли: "Господи, неужели все 2 часа придется слушать вот такое? Я не готова, я не понимаю этой музыки, она для тех, кто разбирается".

По-моему, здесь главное расслабиться и отключить голову. В том и дело, что эта музыка оказалась для всех, несмотря на редкость музыкального инструмента и на необычность звучания. И сыграть так, чтобы что-то почувствовал и проникся каждый, - признак мастерства. А вслушиваться, видеть образы, чувствовать настроение начинаешь почти сразу, как только перешагнешь этот порог отрицания.

Мы потом обсуждали услышанное с моими спутниками, и картинки, которые нам являлись во время концерта, были примерно одинаковые: тихая ночь в поле, когда луна плывет в белесых облаках; времена рыцарства, прекрасных дам, баллад и самоотверженной любви; лично у меня еще возникли ассоциации с туманом над рекой и ранним утром.

Я пыталась разгадать, в чем секрет этого звучания и почему возникает эффект абсолютной заполненности, насыщенности звучания, ненужности сопровождения еще какого-то инструмента или вокала, и мне кажется, что у нее (у лютни, то есть) как бы 2 голоса, 2 тона, которые поют одновременно: один более высокий, звонкий, а второй глубокий и темный, и вот он создает подтон. Если слушать внимательно, то начинаешь различать, как они общаются между собой, как то один, то второй выходит на передний план, как они переплетаются.
Еще один секрет некоторых мелодий - в постепенном нарастании темпа и громкости звучания. Тебя поначалу расслабляет неторопливость, плавность звуков, но под конец  оказываешься захвачен ритмом.

J пел (и я этого ждала, на самом-то деле). Это не песни в привычном понимании, а скорее отдельные фразы, вплетенные в музыку. Причем устроено все так, что создается эхо, а сам голос слегка приглушен. Звучит, словно древние заклинания. Но они не пугают, а скорее внушают спокойствие и надежду на то, что свет победит тьму.

И сам он, кстати, с седыми длинными волосами, иногда падающими на лицо, с большим крестом на шее похож на колдуна и менестреля одновременно. Видимо, и душа у него такая же двойственная, как голос у лютни.

В России публика по большей части восторженная и неприхотливая, поэтому всем хотелось слушать еще и еще эти странные лунные звуки. Как итог - J выходил три раза после бурных аплодисментов, едва заметно улыбался и вновь начинал играть.

Потом была автограф-сессия, и я увидела его вблизи. Как ни странно, атмосфера, которая была на сцене, никуда не делась. Видимо, это черта его образа. Он все так же стоял, спокойно на всех смотрел, с кем-то говорил на английском и все так же едва заметно улыбался.