Мы часто чего-то не успеваем сделать, куда-то опаздываем, с чем-то важным задерживаемся и не задумываемся: а что будет, если какое-то событие в жизни наступит раньше?
Вчера трое друзей устроили фейерверк под окнами нашего дома — до Нового года ещё больше месяца, а мы уже пережили радость неожиданных взрывов, уже повздрагивали всем телом в предвкушении сбывающихся желаний. Нам даже на какое-то мгновение показалось, что бьют куранты, и мы начали судорожно отсчитывать тяжёлые удары и застыли в напряжённых позах с будто бы зажатыми в руках бокалами с будто бы шампанским...
Когда у женщины ребёнок рождается раньше положенного срока, раньше установленных природой 40 недель, то в местном роддоме начинается местная паника: медперсонал бежит, спешит, старается успеть вовремя (а на самом деле раньше) принять эти преждевременные роды и пытается подстроиться под неожиданное требование незнакомого пока никому живого существа выдохнуть вместе с криком ещё и воздух родильного отделения...
У друга день рождения 31 октября. Дата знаменательна тем, что ровно в 2 часа ночи стрелки часов переводятся на час назад. Как назло, мы в этом году прокараулили тихую ночную зыбкость, не стали мелькать неосязаемой тенью по тёмным комнатам в поисках брегетов, а белым днём стояли у двери его квартиры не в назначенные 16.00, а в 15.20. Стояли и переживали, что опоздали, впрочем, как всегда, но в этот раз даже больше, стояли и проклинали свою несобранность и неаккуратность, непунктуальность и неуважительность, чертыхались к месту и нет от негодования на себя, говорили, что до королей нам ой, как далеко, хотя мы это и раньше знали... и тут в неожиданно возникшей секундной паузе услышали из-за закрытой двери резкие голоса. Наша пауза была продлена, но в то же время заполнилась бурным диалогом друга и его жены, который мы услышали теперь уже явственно: они решали свои проблемы, уверенные в том, что физически мы не можем, а морально не имеем никакого права прийти раньше...
А свидания? Да-да, те самые, первые, на которые мы спешим к памятнику Пушкина в Москве или на Поцелуев мост в Санкт-Петербурге. Приходим минут за 30 и стоим, ждём. Вот одна парочка воссоединилась, вот — другая. Ожидание постепенно прекращает радовать и волновать, букет, старательно выбранный и целенаправленно купленный, вянет... Позвонить? Нет, зачем? Гордость и предубеждение из XIX века сковывают движения, не позволяют неотрывно смотреть на часы, и тогда мы начинаем искать взглядом урну...
Когда в международном аэропорту солнечно и спокойно, но на территории аэродрома нет людей, уши будто заложило, и звуки стали глухими, в здании аэропорта также никого, продукты и напитки совершенно лишены вкуса, все часы стоят, показывая семь минут пятого утра, нет электричества, всё кажется каким-то ненастоящим, то это значит одно: мы прибыли в аэропорт раньше положенного времени, и жизнь ещё не началась*.
Картинка из Интернета
Русский язык?