А не послушать ли Леонарда Коэна?

ЗНАМЕНИТЫЙ СИНИЙ ПЛАЩ

Четыре утра,
но мне что-то не спится.
Решил написать
я тебе полстраницы.
В Нью-Йорке с погодою
как-то не очень;
на Клинтон-стрит музыка
каждою ночью.

Я слышал, ты строишь
свой домик в пустыне,
живёшь ли впустую
иль пишешь ты ныне?

Помнишь, как Джейн
ты подарил прядь волос
и с ней
вы расстались всерьёз
в ночь, когда ты
задумал уйти?
Ты ж не сбился с пути?

Ты выглядел старым
в ту прошлую встречу,
когда на перроне
был нами замечен.
Ты в синем плаще был,
встречал поезда,
но Лили Марлен
не вернулась тогда.

Ты дал Джейн узнать
жизнь свою той весной.
Она возвратилась
ничьею женой.

Ты стоишь, вижу,
с алою розой в зубах.
Как воришка-цыган –
что тебе чей-то страх?
Вот и Джейн
проснулась чуть свет
и тебе шлёт привет!

Ну, что мне сказать,
братец мой, мой убийца.
О чём мне с тобой говорить?
Скажу, что скучаю,
наверно, прощаю,
что надо умерить нам прыть…

Ну, а если за Джейн
захочешь вернуться,
знай, пока спящий враг
ещё не проснулся,
то свободна она.

И спасибо, отвёл ты
печаль с её глаз.
Я думал, она навсегда в них...
А сам я не смог…

Помнишь, как Джейн
ты подарил прядь волос
и с ней
вы расстались всерьёз
в ночь, когда ты задумал уйти?

Искренне твой.





УШЛА

Всегда твоё лицо любил,
твою одежду, цвет волос…
Про мир и войны я забыл,
в любовный впав анабиоз.

Но ты ушла, тебя здесь нет.
Как будто ты и не была…
С разбитым сердцем я, поэт…
Скажи, зачем же ты ушла?

Ах, как же нравилась мне ты!
Как неотвязный сладкий сон…
Не под влияньем красоты
был я…  Нет, правил мной гормон!

Сейчас же ты ушла и нет
тебя. Как будто не была…
Ты королева и твой цвет
был синим. Жаль, что ты ушла…

Всегда твоё лицо любил,
твою одежду, цвет волос…
Про мир и войны я забыл,
в любовный впав анабиоз.

Но ты ушла и больше нет
тебя. И словно не была…
Обязан жизнью я, поэт,
тебе. И нет на сердце зла.

Скажи, зачем же ты ушла?