хотелось уходить домой.
Рядом со мной на скамье примостился юный художник,
и я наблюдала, как на бумаге возникает акварельно-прозрачное небо,
макушки ярко расцвеченных по-осеннему деревьев.
Подняв голову к небу я понимаю, как редко мне приходится видеть его.
Может быть, в этом и есть причина нашей приземленности?
Но вот закончилось волшебное время бабьего лета.
Слетел с дерева последний осенний лист в городском парке.
Маленькая соседская девочка Юлька ползала по асфальту
и разгребала опавшие листья.
Дул холодный ветер, мимо шли прохожие, зябко приподняв воротники пальто.
Юлька тихо плакала, выбирая из кучи пожухлые
и уже рассыпающиеся листья, мокрые, холодные,
но еще живые, целые листочки.
Они были похожи на ее озябшие ручонки:
тоже пять концов, как пять пальчиков, красные,
будто подмерзшие, с прозрачными желтоватыми прожилочками.
И я спросила удивленно:"Что ты здесь делаешь?"
Тихо всхлипнув, Юлька объяснила, что она спасает листопад.
Ведь еще совсем недавно листочки весело падали.
Желтые, золотые, красные, коричневые.
И ей хотелось собрать их вместе и поставить в воду,
чтоб из них выросли маленькие березки и клены.
Тогда весной у нее будет настоящий лес. Но листопад закончился.
Деревья стояли грустные и бесцветные.
Листья на дорожках подсохли и рассыпались.
Теперь они шумно шуршали под ногами прохожих.
И люди не знали, что, наступая на них,
они разрушают чудесные сказки и разноцветные замки маленькой девочки.
8. Раскосые азиатские глаза https://proza.ru/2021/10/03/71
Ирина Христюк
Среди шумной толпы пассажиров только что приземлившегося самолёта, медленно спускающихся по трапу, особенно выделялся мужчина средних лет, изящно одетый, с перекинутой через плечо лёгкой сумкой и чёрным плащом на руке. Он вежливо, но с акцентом, поблагодарил стюардесс и, окинув быстрым взором полосу и виднеющийся аэропорт, улыбнулся краешком губ. И в едва заметной улыбке, и в раскосых азиатских глазах мелькнула не то радость, не то грусть: сорок пять лет он ждал встречи с этим городом и самым любимым человеком на земле.
Получив багаж, он направился к ожидавшей его машине. От терпкого запаха осенней листвы защемило сердце и мелькнула мысль: осень – последняя, самая мягкая и восхитительная улыбка года! И осень жизни – ей под стать. Эта мысль ещё долго не давала ему покоя. Водитель включил радио. От первых зазвучавших нот к горлу подкатил комок, и щемящая, сладкая боль заполонила всю душу. Оркестр играл бессмертное произведение гения и короля танго – Оскара Строка – чудесное «Скажите, почему». Завораживающая красота осени и очаровательная музыка наполнили сердце теплом и чудесными воспоминаниями о далёком, светлом и чистом прошлом…
Такая же тёплая осень 1975 года. Вечер. В ресторане звучит божественная мелодия танго, в которой столько нежной и страстной любви, что кажется, миг наслаждения будет длиться вечно. Но это – прощальный ужин. Влюблённые расстаются. И каждый понимает: рвётся любовь, и одна жизнь на двоих распадается на две половинки, которые, может статься, уже не встретятся никогда. После шести лет учёбы он возвращается на родину, где нет места для неё. Она остаётся в этом городе, где оба были счастливы. И между ними будут тысячи и тысячи километров…
Они, молодые и пока счастливые, танцуют. И выверенность каждого движения и звучания, где каждое слово наполнено смыслом явного и тайного, когда сердце трепещет от каждой нотки и полунамёка, где саксофон творит такие чудеса, что выпадаешь из времени и пространства, растворяясь в чарующих звуках, и забываешь обо всём – разве это можно забыть?! Волшебная музыка знаменитого танго жила в его сердце всё это время и будет жить с ним до последнего вздоха.
Многого он достиг в жизни, много сделал для своей родины, стал примерным мужем и отцом, но в его сердце всегда звучало танго первой любви. Он не смог забыть её, не в силах вычеркнуть из своей жизни. И они оба знали, почему...
И вот сейчас важные служебные дела привели его в город единственной любви. По своим каналам он узнал адрес и «летел» к ней, изо всех сил стараясь унять бешено колотящееся сердце. Звонок. Мгновение. Дверь открывается. И на пороге – красивая молодая девушка.
– Ирма? Боже мой, ты совсем не изменилась. Всё такая красивая. Это я. Помнишь? Я обещал вернуться, ведь я не смогу умереть, не увидев тебя?!
– Господин, я – Злата, а Ирма – моя бабушка. Но, к сожалению, год назад она покинула сей мир…
Присмотревшись внимательнее, он заметил, что глаза у девушки – другие, не его любимой.
Она ещё что-то говорила, но он уже не слышал. Слова, как пули, пробивали его сердце и душу. И скупые мужские слёзы безысходности и отчаяния текли по щекам мужчины, побывавшего в половине стран мира, много испытавшего и повидавшего в своей жизни…
А на следующий день он узнал, что Злата – его с Ирмой внучка. И у неё такие же, как у него, раскосые азиатские глаза.
9. Я люблю тебя, жизнь https://proza.ru/2020/10/31/833
Ольга Альтовская
Анна странно и противоречиво относилась к осени. Раньше, в молодости, она видела в ней просто смену времени года: прекрасное увядание, неизбежное похолодание перед зимой – и всё. Теперь в её отношении к осени появились совсем другие нотки – какая-то щемящая жалость к умирающей природе соседствовала с восхищением. Эта безумная красочность и яркость воспринималась Анной как вызов неизбежному, отчаянный выплеск последних эмоций, словно страстное танго перед смертью. А период осенних дождей – как время генеральной уборки, когда старое, отжившее смывается водой с лица земли, а ветрами сносится то, что прочно въелось и не хочет само уходить.
Октябрь цвёл всеми красками. Было по-осеннему тепло и солнечно. Анна гуляла по городскому парку и слушала голоса. Два голоса – тайные, звучащие в ней, оценивали осень её жизни. Они то спорили друг с другом, то умолкали, то приходили к единому мнению.Первый голос утверждал:
– Да, ты уже не молода. Ты уже для природы бесполезна – свою главную функцию – продление рода – уже утратила. Время твоё вышло, и тебе осталось просто доживать свой срок до последней черты.
А второй возражал ему:
– Зато теперь у тебя появилось время посмотреть по сторонам, увидеть эту красоту, понять, что всё в этой жизни имеет свой смысл, не отвлекаясь на мелкое, преходящее. Ты отдала дань природе, выполнив своё предназначение как мать. И теперь у тебя открылись другие горизонты. Ты можешь спокойно мыслись, мечтать, творить добро, помогать другим.
– Да, – соглашался первый. – Но тело-то с его потребностями не отменишь. Оно изношено, требует повышенного внимания, болит, отказывается служить как прежде…
– Вот и наступил момент проверить себя на прочность, понять, кто ты есть на самом деле. Сможешь ли, пройдя через эти испытания, обрести знания высшего порядка. Тело, отжив своё, умрёт, и с чем ты останешься? Что ты с собой возьмёшь в дорогу, перейдя черту? Какой урок вынесешь?
– А ты уверена, что за чертой что-то есть ещё? Что это не абсолютный конец?
– Конец одного – начало другого: это непреложный закон. Так же, как в физическом мире. Осень предшествует зимнему покою и весеннему возрождению. И в духовном мире – душа, оставив тело, продолжит жизнь в ином измерении, чтобы снова когда-нибудь возродиться, возвратившись на землю.
– Блажен, кто верует…
– По вере и воздастся…
Анна слушала эти голоса и в какой-то момент почувствовала радость от того, что она живёт, что вокруг необыкновенно приветливая природа, и ничто её не тревожит, и ничего у неё не болит. Она наслаждалась способностью просто жить, гулять в этой красоте, дышать чуть горьковатым запахом опадающих листьев. Чувство благодарности захлестнуло её: не встретились бы однажды её родители - её могло вообще не существовать на этом свете – такой, какая она есть. Не было бы и всего того, что с ней случалось на долгом пути перехода от рождения до сегодняшнего дня. И всё, что прожито – хорошее и плохое, удачное и не очень, что случалось в её жизни, что составляет её сущность, её – сегодняшнюю, вообще могло не быть ни-ког-да!
Анна шла по парку, собирала букет из опавших листьев и улыбалась. «Я люблю тебя, жизнь! Спасибо за всё!»
10. Осень жизни моей https://proza.ru/2021/10/04/1624
Авигайль Барс
В природе снова осень, а у меня уже настала осень жизни. И никуда от этого не деться, и от себя не убежать. Грусть и одиночество окутали тёплым пледом меня.
Как хорошо, что я не выбросила патефон и старые пластинки. Тёплый, душевный голос Козина проникает в сердце.
"Осень, прозрачное утро.
Небо, как будто, в тумане.
Даль из тонов перламутра.
Солнце холодное раннее"
А за окном ветер воет, хочет ворваться. В страстном порыве схватил ворох листьев опавших и закружил их в прощальном танце.
Ах, это танго, осеннее танго. Голову кружит и душу волнует это осеннее танго.
К стеклу прилип лист золотой резной, трепещет под ветром и ждёт приюта. Я отворила окно и схватила его, приютила, прижав к груди. Дождик капнул слезами на щёки мне.
Я танцую с золотистым листком на груди осеннее танго, прощальное танго своё.
Это осень, одинокая осень жизни моей.
11. Мелодия полыхающего огня https://proza.ru/2021/10/05/907
Владимир Зангиев
Он был художником и мечтал запечатлеть мелодию полыхающего огня, а ему предложили изобразить танцующих танго на фоне отгорающей осени. Согласно метафизическим законам тонких материй случай воплощения созданной воображением сюрреалистичной иллюзии в виртуальной действительности имеет место быть. Давно известно, что нищий не тот, у кого бренчащий медный звон не отягчает карман, но тот, кто лишён реальной возможности с очевидной вероятностью прикоснуться к мечте. По мере того, как листья на тополе в парке всё больше окрашивались осенней позолотой, а река времени стремительно уносила своим течением возникающие мгновения всё дальше в прошлое, в художника всё увереннее вселялось убеждение в том, что он читает адресованное лично ему прощальное звуковое письмо уходящей осени. День был наполнен рассеявшимся солнечным сиянием и яркие блики на озёрной глади сверкали сыплющимся с неба бриллиантовым каскадом. В складках безукоризненно накрахмаленных облаков, там, где подрумянено со стороны живота, зарождалось что-то таинственное. Ощущение трепетного ожидания наполнило душу. Вдруг небесный купол словно раскалывается над головой и начинает расслаиваться, эффектно отсвечивая на образовавшемся стыке всеми цветами спектра. Изумительный самоцветный блеск засиял в капельках влаги на свисающих листьях деревьев, заискрился в кронах. И тут происходит чудо – небосвод окончательно разрешается бременем, в его космической глубине зажигается радуга, как арочный вход в иные миры. Журавлиный клин устремляется в этот проём, затянув прощальную песнь. Под звуки грустной мелодии налетевший ветерок подхватывает кипу нарядных листьев и кружит их в танго по дорожкам аллеи. Художника посещает дерзкое желание потрясти небосвод, дабы побольше насыпалось лазури в окружающий пейзаж. А осыпавшаяся осколками радуга пусть разноцветными блёстками в снегу воспроизводит зимой мелодию полыхающего
