на ногах, едва не выпав из собравшейся на остановке толпы прямо на проезжую часть.
- И вас с наступающим! - зло крикнула она, чувствуя, как от обиды снова начинает щипать глаза.
Но тётка не обратила на это ровным счётом никакого внимания и, продолжая ворчать себе под нос что-то про отмороженную молодежь, кое-как втиснулась в переполненный автобус. Тот с шумным щелчком закрыл за ней двери и поехал дальше, а Алька так и осталась стоять на остановке с пустым порванным пакетом и мокрыми от слез щеками.
Несколько мгновений она будто в ступоре смотрела на то место, откуда только что уехал автобус, а потом, внезапно разозлившись, сунула ненавистный пакет в урну, наспех вытерла варежкой онемевшее от холода лицо и, натянув капюшон куртки до самых глаз, пошла вдоль проспекта в сторону дома.
Ну и что, что девять остановок? Дойдет, не развалится! Зато на свежем воздухе, а не в забитом, как консервная банка, жарком автобусе.
О том, что будет, когда она всё-таки до дома дойдет, Алька старалась не думать. Она вообще последние четыре месяца изо всех сил пыталась жить не думая ни о чем. Только так у нее получалось хотя бы ровно дышать. Вдох - выдох. Вдох - выдох. Вдох…
Резкий звонок мобильника сбил только-только налаженный ритм, и Алька, мысленно выругавшись, остановилась. Короткий взгляд на дисплей - и откровенно паршивое настроение испортилось ещё сильнее.
- Да, - буркнула она в трубку, точно зная, что сейчас услышит.
- Алька! Ноги в руки и бегом на вызов! - раздался из динамика истерический визг начальницы. - Эта дура Авдеева умудрилась сломать ногу в самый ответственный день, и теперь нам не хватает Снегурочки!
- А я тут при чем? - вяло попыталась возразить Алька.
- Слушай, не будь хоть ты дурой! - возмутилась трубка. - Шеф за форс-мажор обещал двойную оплату! Тебе деньги нужны или нет?
Алька ощутила болезненный комок в горле. Последняя фраза, брошенная мимоходом, обожгла будто ударом хлыста. Деньги. Да ещё двойная оплата. Это был аргумент, который она не могла проигнорировать. Просто не имела права.
- Какой адрес? - тихо спросила она, подняв взгляд вверх, туда, где за плотным слоем темных облаков совсем не было видно звёзд.
- Энгельса, девяносто семь! - тут же оживились в трубке. - Тебя там будет ждать Савелий, он из новеньких. У него костюмы и грим, переоденешься прямо на месте! Ну все, Алька, спасибо, что выручаешь, ни пуха!
- К черту…
***
- … к черту это все! - сквозь зубы выругалась Алька двадцать минут спустя, глядя на валяющегося под забором Деда Мороза.
Интересно, в аниматоры трезвенников принципиально не берут?
- Эй! - Алька поморщилась и осторожно потыкала "дедушку" носком ботинка. - Эй, как там тебя… Савелий! Прием, слышишь меня?
Полусидящий у забора мужик глухо застонал, из-под съехавшей на лицо шапки донеслось какое-то бормотание.
- Чего? - раздражённо переспросила Алька, оглядываясь в поисках своего костюма. - Чего ты там бормочешь?
- Плохо… - наконец сформулировал Савелий, качнув головой. - Ой, плохо мне…
- Бухать меньше надо! - без тени сочувствия рявкнула Алька. - Ты куда костюм мой дел, а? Ты хоть знаешь, какие штрафы за порчу реквизита?
- Помоги, - вдруг четко, хотя и очень тихо, попросил Савелий, подавшись вперёд и протянув руку.
От этого движения красная шапка окончательно свалилась с его головы, обнажив снежно-белый парик. Сверкнули над фальшивой бородой неожиданно яркие голубые глаза. Яркие и… абсолютно трезвые.
Насторожившись, Алька схватила протянутую руку, мельком отметив, что ладонь у ее горе-партнера очень сильная и горячая, и с усилием подняв еле стоящего на ногах мужчину, довела его до скамейки под фонарем. Только теперь, рассмотрев загримированное лицо в желто-оранжевом свете, она вдруг поняла, что Савелий гораздо старше, чем ей вначале показалось. Судя по совершенно седым - и, похоже, натуральным - бровям, по лучистым морщинкам вокруг глаз, ему было хорошо за шестьдесят, а, может, и больше.
- Погодите, - Алька напряглась, заметив, что Савелий держит руку у левой стороны груди. - Вам что, правда плохо? Может, скорую?
- Да ничего, дочка, отпустило уже, - тот улыбнулся одними глазами, но так искренне, что у Альки внезапно потеплело на душе.
- Вы извините меня, - она почувствовала лёгкий укол вины. - Я просто подумала…
- Понимаю, - добродушно усмехнулся Савелий. - Что, нелегко тебе Снегурочкой-то работается? А может, ну ее, работу эту, а? - голубые глаза лукаво сверкнули. - Уж полночь скоро, Новый год встречать пора, желание загадывать, а ты все работать...
- Деньги очень нужны, - Алька зябко поежилась и втянула голову в плечи так, что покрасневший на морозе кончик носа уткнулся в шарф.
- Так уж и нужны? - задумчиво протянул Савелий, внимательно глядя на нее. - Зовут-то тебя как, дочка?
- Аля.
- Аля… Это Алевтина, что ли?
- Александра.
- О, как. А почему не Саша?
Алька ощутила, как внутри снова поднимается душная волна слез.
- Бабушке так больше нравится, - с усилием выдавила она и вдруг разревелась так, как не ревела уже очень давно.
Будто прорвало невидимую плотину, и все тщательно подавляемые эмоции хлынули наружу, заливая горячими слезами и без того мокрый шарф. Сквозь слезы Алька сбивчиво рассказывала случайному знакомому, как ей плохо. Как страшно оттого, что бабушка - ее единственный близкий человек - уже четвертый месяц лежит в больнице без надежды на выздоровление. Как больно возвращаться каждый вечер в пустую, холодную квартиру, где раньше всегда пахло пирогами и бабушкиным кремом для рук. Как невыносимо от мысли, что денег, которых она зарабатывает на трёх работах, едва-едва хватает на лекарства, не говоря уже об операции, которая так необходима.
- А я так хочу, чтобы бабушка поправилась! - всхлипывала Алька, уткнувшись носом в красную шубу. - Хочу влюбиться - так, чтобы земля из-под ног уходила! Хочу архитектором работать, по специальности, а не вот это вот все!.. - она с ненавистью покосилась на нелепый серебристый посох, прислоненный к скамейке.
И откуда он только взялся?
- Ну, тут уж у каждого своя специальность, - как-то странно вздохнул Савелий, сжав посох в ладони. - А желания свои ты, Александра, вовремя загадала, аккурат в полночь.
- Откуда вы знаете, что сейчас полночь? - недоверчиво шмыгнула носом Алька. - У вас даже часов нет…
- Знаю, - загадочно улыбнулся Савелий, посмотрев вверх.
И в этот момент, будто в подтверждение его слов, холодный ночной воздух буквально затрещал, разрываемый множеством запущенных друг за другом фейерверков, а темное небо осветилось разноцветными вспышками.
- Александра! - чей-то окрик заставил Альку отвлечься от светопреставления.
По заснеженному двору к ней бежал мужчина в синей шубе Деда Мороза и с большим черным кофром в руках.
- Вы ведь Александра? - он остановился в нескольких шагах от нее, пытаясь выровнять дыхание.
В свете очередного взорвавшегося совсем рядом салюта Алька разглядела молодое симпатичное лицо и шапку блестящих темных волос.
- Допустим… А вы кто? - она недоуменно нахмурились.
- Я Савелий! - воскликнул мужчина с явным облегчением. - Ваш Дед Мороз! Ну то есть не ваш, конечно… - он осекся, а затем смущённо улыбнулся. - Мне позвонили из офиса, попросили встретить вас, но я, похоже, ошибся двором, здесь такая путаница с адресами!..
- Стоп! - Алька ощутила, как по спине пробежал холодок. - Но если вы Савелий, то…
Она обернулась и в изумлении замерла. Старик, которому она только что жаловалась на жизнь, по ошибке приняв за своего коллегу, бесследно исчез. Зато на скамейке рядом с ней появился сложенный вдвое листок бумаги, придавленный… мандарином. Крупным ярко-оранжевым - точь-в-точь таким, как те, что она покупала.
Все ещё не осознавая до конца, что происходит, Алька взяла мандарин, почувствовав кончиками пальцев шершавую кожуру, а затем развернула листок.
Изящным, летящим почерком там была написана всего пара строк:
"Савелий - отличный кардио-хирург, и он тоже обожает мандарины. С Новым годом, Алька-Александра!"
- Саша? - осторожно позвал Савелий, разрушив ее оцепенение. - Вы в порядке?
Алька медленно подняла на него взгляд.
- Можно встречный вопрос? - будто по наитию произнесла она, глядя ему в глаза. - Что заставило успешного кардио-хирурга в новогоднюю ночь бегать по квартирам в костюме Деда Мороза?
Савелий откровенно опешил.
- А откуда вы… - растерянно начал он, но потом вдруг его лицо просветлело. - А! Вам в офисе сказали, да? Владелец вашего агенства мой хороший друг, и так получилось, что я проиграл ему спор. Вот теперь отрабатываю! - и он улыбнулся широкой и безумно обаятельной улыбкой.
- Надеюсь, если бы наш шеф проиграл, вы бы не заставили его делать операцию? - спросила Алька, отчего-то чувствуя себя очень счастливой.
- Ну что вы! - притворно возмутился Савелий, а в его глазах зажёгся азартный огонек. - Сторож в морге - это его максимум!
Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Искренне, от души, так, что на глазах выступили слезы.
- Ну вот, - отсмеявшись, пробормотал Савелий, вытирая глаза, - а я уже думал, что это будет худшая новогодняя ночь в моей жизни. Кто же знал, что мне так повезет со Снегурочкой?
Алька все ещё слегка ошарашенно хмыкнула.
- Да нет, похоже, это мне повезло с Дедом Морозом… Хотите? - и она протянула Савелию мандарин, который все ещё держала в руке.
***
НОВОГОДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ
АЛЁНА СЕТКЕВИЧ - http://proza.ru/avtor/mea260782 - ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ "ДО НОВОГО ГОДА ОСТАЛОСЬ..." МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Посвящается моему сыну.
Пусть у него сбудутся
все заветные желания
Ромка был высоким нескладным подростком. Про таких говорят «несуразный». Чувствовалось это буквально во всём. В свои тринадцать с небольшим он вымахал до ста восьмидесяти шести сантиметров ростом, лицо заполонили юношеские прыщи, а из отросшей стрижки полубокс в разные стороны торчали непослушные колючки волос. Учиться Ромка старался хорошо, но с бешеным графиком тренировок в баскетбольной секции это не всегда удавалось. А ещё хотелось бы наладить отношения с противоположным полом, но в мальчуковом классе с этим беда. Парни из команды рассказывали, что уже целовались с девчонками, а особо шустрые даже под футболку залазили.
Ромке очень хотелось этот Новый год встретить в компании. У Паштета как раз родители куда-то собрались и квартиру освобождают, он уже полкоманды пригласил и сказал, что ещё девчонок позовёт. Вот там, может быть, и исполнилось бы Ромкино заветное желание – научиться целоваться.
Но мама и папа даже слышать не хотели о том, чтобы сын отмечал Новый год не дома. «Это семейный праздник и точка!». К тому же в гости приглашена семья Беловых. Тётя Маша и дядя Серёжа дружат с родителями ещё со студенческих времён. А теперь приходится дружить и детям. У Беловых две дочки: трёхлетняя Полинка, с которой в самый раз играть Ромкиной младшей сестрёнке Лерке, и Соня, что старше Ромки почти на два года, невзрачная и внешне неинтересная особа, постоянно болтающая о своих танцах.
С такими перспективами парень остался совсем без новогоднего настроения.
А тут ещё мама в магазин за тортом отправила. Вообще Ромка старался всеми силами помогать родителям: прибирался в своей
