Есть в шекспироведении такой термин: «утраченные (или потерянные) годы». Речь идет о промежутке между 1585 и 1592 годами, когда биографы Уильяма Шекспира не располагают ни одним документом, который бы подтвердил те или иные события жизни будущего «потрясателя сцены». Строго говоря, промежуток времени от 26 апреля 1564 года (даты крещения младенца, нареченного в латинской транскрипции Gulielmus) до 27 ноября 1582 года (даты получения церковного разрешения на брак Уильяма Шекспира с Энн Хэтэуэй) тоже можно считать утраченным: кроме фактов из жизни отца маленького Уилла и разного рода допущений, нам ничего доподлинно неизвестно о детстве, отрочестве и юности самого знаменитого человека из Стартфорда.
Ну а что, собственно мы знаем о перчаточнике Джоне Шекспире? Не так уж мало! Например, то, что в 1557 году он женился на дочери эсквайра (или, возможно, джентльмена) Мэри Арден. Ардены – древний уорикширский род, начало которому положил англо-саксонский «барон де Оэрден» в эпоху до Вильгельма Завоевателя. Недаром, впоследствии, отец и сын Шекспиры пытались доказать в Геральдической палате, что в их родовом гербе шекспировский сокол с копьем в когтях должен соединиться с горностаевой мантией герба Арденов. Мантию из проекта шекспировского герба вычеркнули, видимо сочтя, что родство матушки драматурга с древним бароном установить невозможно.
Нам, кроме того, известно, что первенца Джона и Мэри Шекспиров нарекли Уиллом в честь его крестного отца галантерейщика Уильяма Смита, соседа нашего перчаточника.
Когда будущему гению исполнилось три годика, его папаша был избран в состав городского совета – коллегию олдерменов - и стал носить на пальце заветное кольцо, лет через 25 не без насмешки воспетое желчным Меркуцио в «Ромео и Джульетте». В 1569 году родитель будущего драматурга достигает пика карьеры – он становится бейлифом (мэром) города Стратфорда. Установлено, что в тот год по его приглашению в городской ратуше дают представление две театральные труппы – «Слуги Ее Величества Королевы» и «Слуги графа Вустера». Посетил ли эти зрелища маленький Вилли? Так и хочется воскликнуть: не мог не посетить! И уже тогда заболел театром. Жаль, что это лишь домысел. В том же достопамятном году Вилли должен был пойти в школу. Но пошел ли? Так и хочется ответить: не мог не пойти!
Не мог не пойти, ибо дети олдерменов, не говоря уже о бейлифах, имели право учиться в королевских грамматических школах бесплатно. Первые биографы У. Шекспира подтверждают наши догадки, сообщая, что «в бесплатной школе он, вероятно, приобрел небольшие знания латыни». Специалистами доказано, что пунктуация в шекспировских текстах и целый ряд фраз, вложенных в уста различных персонажей шекспировских пьес, почерпнуты из учебника У. Лилли «Краткое введение в латинскую грамматику» и школьного сборника нравоучительных латинских сентенций Sententiale Pueriles. Как с апломбом заявлял литературный критик XVIII века С. Джонсон, «я всегда говорил, что Шекспиру хватало знания латыни, чтобы упорядочить свой английский». Наконец, Томас Нэш, этот злобный «Ювенал» лондонской литературной жизни конца 80-х-начала 90-х годов XVI века, в одном из памфлетов вовсю издевается над «глубоко начитанными учениками грамматической школы», которые «питаются крохами со стола переводчика» и потому они – «ночные вороны». Шекспироведы считают, что Нэш в своей тираде имел в виду тогдашних дебютантов сцены Томаса Кида и Уильяма Шекспира, имевших «наглость» сочинять пьесы, не имея высшего образования.
Нашему школьнику исполнилось 11 лет, когда его преуспевающий родитель, пребывавший тогда в чине «старшего олдермена», приобретает в Стратфорде целых два дома «с садами» за 40 фунтов и земельные угодья близ Бишоптона и Уэлкома впридачу. Кажется, мы только и можем пожелать школьнику Шекспиру, чтобы он «упорно и настойчиво овладевал знаниями». Однако звезда его отца неожиданно закатилась.
Через пару лет он прекращает посещать заседания городского совета, а еще через год совершает две странные сделки по передаче родственникам жены во временное пользование принадлежащих ему сельхозугодий (в конечном счете земли были Шекспирами потеряны). В 1578 году отец драматурга отказывается уплатить введенный королевой дополнительный налог на экипировку шести солдат, а весной следующего года вызывается в королевский суд Вестминстера по обвинению в несоблюдении обрядов англиканской церкви. Дело заканчивается наложением разорительного штрафа в размере 40 фунтов, который был оплачен оштрафованным сполна. Бесплатный период обучения сына в грамматической школе истек в 1578 году, и в соответствии с правилами того времени отец был обязан выложить 5 фунтов за продолжение учебы Вилли. Однако неизвестно, заплатил ли разорившийся экс-олдермен причитающуюся сумму. Биографы Дж. Обри и Н. Роу в один голос уверяют, что подросток в это время бросил школу и стал помогать отцу в мастерской родительского дома на Хенли-стрит, разделывая туши коров и выделывая кожу для перчаток.
Здесь мы на время остановимся и зададимся вопросом, что же такое стряслось с преуспевавшим Джоном Шекспиром. Отчего он загубил свою карьеру и начал вести себя вызывающе по отношению к властям? Дело, видимо, в том, что отец драматурга в душе так и не принял англиканскую церковь и не отрекся от католической веры. Вспомним строку из 66-го сонета У. Шекспира: «…And purest faith unhappily forsworn…» (…И чистейшая вера злосчастно поругана…). Оставаясь приверженцем «чистейшей веры», Дж. Шекспир фактически превратился в диссидента: он отказался выполнять обязанности городского магистрата, постановления и предписания Тайного совета королевства, посещать церковь и соблюдать англиканские религиозные обряды. Упомянутый Тайный совет еще в 1576 году предписал «выявлять все еретические взгляды и наказывать всех, кто намеренно и упорно устраняется от церкви». В 1577 году в Стратфорд приезжает епископ Вустерский Уитгифт и приступает к вылавливанию городских еретиков. В это же время разгорается религиозный конфликт между католиком Эдвардом Арденом (как полагают, дальним родственником матери У. Шекспира) и протестантом графом Лестером, отвечающим за положение дел в Уорикшине. Вот почему Дж. Шекспир уходит из власти и распродает часть недвижимости. Как гласит документ того времени, «инакомыслящие продают все свои земли и товары друзьям, облегчая с их помощью свое положение». С другой стороны, нельзя утверждать, что Шекспиры тогда вконец разорились. Правда, согласно найденным в стратфордских архивах документам, нашего перчаточника дважды препровождали в долговую тюрьму. Однако, если человек, в течение 1570-х годов четырежды становившийся отцом, нашедший в 1580 году круглую сумму в 40 фунтов для оплаты штрафа, продолжал владеть тремя домами и участками земли в черте города Стратфорда, торговать мясом, шерстью, кожами, изготавливать и сбывать на рынке перчатки, оставаясь многие годы де-юре членом городского совета, значит, какой-то вес в провинциальном обществе он имел и какие-то деньги в его кошельке водились.
Итак, бросив школу,14-летний Уилл разделывает туши и выделывает кожи? Судя по шекспировским пьесам, если не ремесло мясника, то профессия перчаточника ему точно была знакома. Только человек, потрудившийся в мастерской перчаточника мог знать, на что годна кожа козленка, вола, лисы и собаки; что струны для скрипок делают из телячьих кишок, а шкуры разрезаются особым закругленным ножом. О Шекспире-мяснике, его умении закалывать телят, писали не только ранние биографы драматурга, но, возможно, и ядовитый «университетский ум» Нэш, который в 1589 году, кляня «безмозглых авторов» (Кида и Шекспира), обзывает одного из них странным неологизмом killcow (дословно – «убей корову»). Не исключено, что Нэш, наведя справки о трудовой юности «стратфордского выскочки», намекал на участие подростка Шекспира в забое скота.
Резонно предположить, что У. Шекспир с младых ногтей воспринял католические симпатии своих родителей. На это счет сохранилось немало свидетельств, последними по времени из которых явились утверждения двух англиканских священников: в 1611 году один из них с гневом сообщает о Шекспире, как о «недовольном поэте», помогающем «злокозненному паписту»; другой, во второй половине XVIII века с горечью констатирует, что «Шекспир умер папистом» (т.е. его соборовали по католическому обряду). В связи с этим можно также вспомнить об отказе в 1606 году Сьюзен, любимой дочери драматурга, от «Святого причастия на Пасху», за что строптивицу вызвали в церковный суд и крупно оштрафовали.
Католическая ориентация семьи Шекспиров нам еще пригодится, а пока обратимся к утверждению Дж. Обри, который, ссылаясь на Уильяма Бистона (умер в 1682 году), сына актера и «антрепренера» шекспировской труппы Кристофера Бистона, сообщает, что в молодые годы Шекспир «работал учителем в сельской школе». К сообщению Обри следует привязать и персонажа пародийной студенческой драмы «Возвращение на Парнас» (1606 год) по имени Студиозо. Полагают, что Студиозо – это Шекспир, изображенный в шаржированном виде. В пьесе он выведен в качестве «наставника деревенских детей».
Что же у нас получается? 14-летний подросток бросает учебу и устраивается… учителем в сельскую школу? Звучит сомнительно. А тут еще этот насмешник Нэш! В 1589 году он обрушился на «проныр, бросивших ремесло судебных клерков и возымевших наглость пробовать себя в искусстве». Судебным клерком (переписчиком юридических документов) был Кид – это установлено специалистами. Но был ли им Уилл Шекспир? Оказывается, мог быть!
Среди ехидных замечаний современников драматурга насчет стремительности его театральной карьеры, мы находим утверждения о том, что Шекспир начинал свою трудовую деятельность в конторе адвоката. Где, когда, у кого – неизвестно. В 1939 году пытливые исследователи лондонских архивов обнаружили старинную книгу, называвшуюся «Археономия» (Archaionomia, 1568 года издания) и представлявшую собой свод законов англо-саксонских королей. Специалисты установили, что составителем сборника являлся Уильям Лэмбард, служивший в 1580 году в Королевском суде Вестминстера. Именно в этот суд в том же году обратились мистер и миссис Шекспир с целым рядом исков и прошений, касавшихся в основном заключенных Дж. Шекспиром сделок по временной передаче родственнику жены земельных участков. Из судебных документов следует, что чета Шекспиров прибыла в Вестминстер с «сыном Уильямом». Но вот что особенно интересно: в обнаруженном экземпляре «Археономии» исследователи к своему безмерному удивлению нашли автограф Wm Shakspare и запись, выполненную неизвестной рукой: «Мистер Уильям Шекспир жил в доме № 1, Литл-Краун, Вестминстер, возле Дорсетских ступеней, Сент-Джеймс парк».
Чья-то позднейшая мистификация? Опираясь на эти находки, некоторые шекспироведы выдвинули предположение о том, 16-летний Уилл помогал родителям в подаче прошений в лондонский суд и какое-то время проживал по вышеуказанному адресу, дожидаясь судебного вердикта. Они подчеркивают, что книга Лэмбарда могла послужить источником сюжета для пьесы «Эдмунд Железнобокий» (ее рукопись хранится в
