Настоящая андалусская красавица

-- Как мне называть вас? Святой отец? Отец Куарт?
-- Можете называть меня просто Лоренсо. Вы же не собираетесь мне исповедоваться.
-- А почему бы и нет? В конце концов, вы же священник...

***

Макарена Брунер была высока - - лишь немного пониже самого Куарта, при его росте метр восемьдесят пять. Её джинсы, стянутые на талии кожаным ремнём, обрисовывали стройные бёдра, а глядя на трёх котят, вышитых на груди её рубашки, он подумал, что природа воистину щедро одарила эту женщину, и, ощутив смутное беспокойство, счёл нужным отвести глаза, якобы для того, чтобы посмотреть на часы.

***

Длинные волосы Макарены Брунер падали ей на плечо, закрывая половину лица, и она нетерпеливым движением отбросила их назад. Они были очень густые и чёрные - - что называется, цвета воронова крыла. Настоящая андалусская красавица, каких писал Ромеро де Торрес, или Кармен с табачной фабрики - - героиня Просперо Мериме. Из-за этой женщины способен был потерять голову любой художник, любой француз, любой тореадор. "И любой священник?" - - вдруг на долю секунды высветился вопрос в голове Куарта.

***

Он поймал себя на том, что не может отвести взгляда от её рта - - крупного, красивого, с полными, чуть подкрашенными бледно-розовой помадой губами, между которыми поблёскивали очень белые зубы.

***

Она сняла чёрные очки, и Куарта поразила красота её глаз - - тёмных, с медовым отливом. Хвала Господу, воскликнул бы он, если бы действительно верил, что Господь занимается такими вещами.

***

Тёмные глаза блеснули, потом их выражение стало задумчивым. Макарена Брунер, облокотившись на ручку дивана, переменила позу, и от этого движения котята, вышитые на груди её рубашки, потянулись, будто проснувшись от сладкого сна. 

***

Оказавшись так близко, он уловил нежный жасминовый аромат её духов.

***

...она рассмеялась по-настоящему искренним, звонким смехом, таким заразительным, что Куарт чуть не рассмеялся вместе с ней. 
[...] 
Куарту никогда не приходилось слышать, чтобы женщина смеялась так громко и чтобы было так приятно слышать и видеть это. С удивлением он вдруг обнаружил, что ему это действительно приятно, и во всех уголках его хорошо вымуштрованного мозга забил тревожный набат. Всё это сильно напоминало прогулки по садам, от которых его старые церковные наставники рекомендовали держаться на расстоянии: мало ли - - разные там змеи, яблоки, воплощения Далилы и прочая параферналия.