Пролог
По официальной версии о расстреле в Екатеринбурге всей царской семьи, медика Евгения Боткина, камердинера Алексея Труппа, повара Ивана Харитонова, горничной Анны Демидовой в Москве стало известно 17 июля 1918 года после телеграммы Уралоблсовета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов следующего содержания: «Ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу и раскрытия ЧК большого белогвардейского заговора, имевшего цель похищение бывшего царя и его семьи. Документы в наших руках. Постановлением президиума облсовета в ночь на 16 (? – М.Л.) июля расстрелян Николай Романов. Семья его эвакуирована в надежное место. По этому поводу нами выпускается следующее извещение: Ввиду приближения контрреволюционных банд красной столице Урала и возможности того, что коронованный палач избежит народного суда (раскрыт заговор белогвардейцев пытавшихся похитить его самого и его семью и найденные компрометирующие документы будут опубликованы), президиум облсовета исполняя волю революции постановил расстрелять бывшего царя Николая Романова в ночь на 16 июля 1918 года. Приговор этот приведен в исполнение. Семья Романова содержится под стражей, в интересах охраны общественной безопасности эвакуирована из города Екатеринбурга. Президиум областного Совета.»
На следующий день в Москве состоялись заседания Президиума ВЦИК по поводу расстрела Николая II и Совнаркома по этому же поводу. Вот выписки из обоих заседаний:
«Выписка из протокола № 1 заседания Президиума ВЦИК
по поводу расстрела Николая II
18 июля 1918 г.
Слушали: Сообщение об расстреле Николая Романова. (Телеграмма из Екатеринбурга.)
Постановили: По обсуждении принимается следующая резолюция: ВЦИК, в лице своего президиума, признает решение Уральского областного Совета правильным. Поручить тт. Свердлову, Сосновскому и Аванесову составить соответствующее извещение для печати. Опубликовать об имеющихся в ЦИК документах (дневник, письма и т. п.) бывшего царя Николая Романова. Поручить тов. Свердлову составить особую комиссию для разбора этих бумаг и их публикации.
Председатель ВЦИК
Секретарь ВЦИК
В. Аванесов
Помета: “т. Свердлову”».
«Из протокола № 159
заседания Совета Народных Комиссаров
о расстреле царской семьи
18 июля 1918 г.
Председательствует: Владимир Ильич Ульянов (Ленин).
Присутствуют: Гуковский, В. М. Бонч-Бруевич, Петровский, Семашко, Винокуров, Соловьев, Козловский, Галкин, Смирнов, Дауге, Свидерский, Правдин, Троцкий, Попов, Альтфатер, Стучка, Рыков, Ногин, Склянский, Пестковский, Невский, Середа, Подбельский, Скорняков, Юрьев, Брюханов, Николаев, Милютин, Попов (статистик), профессор Сиринов (к пункту 8), Чичерин, Карахан.
Слушали: 3. Внеочередное заявление Председателя ЦИК тов. Свердлова о казни бывшего царя Николая II по приговору Екатеринбургского Совета и о состоявшемся утверждении этого приговора Президиумом ЦИК...
Постановили: Принять к сведению».
Среди российских историков не утихают споры о том, кто отдал приказ о расстреле: В.И. Ленин в Москве или председатель Уралоблсовета в Екатеринбурге. А знать это сейчас очень важно, по крайней мере, для родителей тех детей, которых каждый год принимают в пионеры около Мавзолея Ленина на Красной площади в Москве. Ведь сын Николая II, которого, как утверждают некоторые историки, приказал убить Ленин, был не намного старше тех детей, которых принимают в пионеры около могилы Ленина.
О том, что В.И. Ленин мог отдать приказ об убийстве царской семьи, споры не ведутся. Исторические документы зафиксировали множество бесчеловечных приказов Ленина со ссылкой на пресловутую классовую борьбу. Он ввел в обиход понятие – «массовидность террора». Как известно, Ленин был большим поклонником народовольца Сергея Нечаева. Того самого Нечаева, который со своими подельниками убил невинного студента Петровской земледельческой академии Ивана Иванова, а потом стал прототипом Петра Верховенского в романе «Бесы» Ф.М. Достоевского. В 1934 году в журнале «30 дней» вышли воспоминания о Ленине бывшего управляющего делами Совнаркома Владимира Бонч-Бруевича. Там есть такие слова: «Кого же уничтожить из них? — спросит себя самый простой читатель. Да весь дом Романовых! —должен он был дать себе ответ. Ведь это просто до гениальности. Нечаев должен быть весь издан. Необходимо изучить, дознаться, что он писал, где он писал, расшифровать все его псевдонимы, собрать воедино и все напечатать». Так неоднократно говорил Владимир Ильич».
История, как известно, не терпит ни сослагательного наклонения, ни гадания на кофейной гуще. Это все лирика. Но есть и более веские доказательства.
1. Известен разговор, который состоялся в эти трагические дни между Троцким и Свердловым: «Следующий мой приезд в Москву выпал уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом: — Да, а где царь? — Кончено, — ответил он, — расстрелян. — А семья где? — И семья с ним. — Все? — спросил я, по-видимому, с оттенком удивления. — Все, — ответил Свердлов, — а что? Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил. — А кто решал? — спросил я.— Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях». (Выписка из дневников Троцкого.)
2 В разгар горбачевской перестройки писатель Эдвард Радзинский часто публиковал в журнале «Огонек» статьи о Николае II и его семье. Однажды он получил письмо от некоего пенсионера А.Л. Карелина из Магнитогорска. В 1934 году этот Карелин, будучи пионером, отдыхал в пионерлагере «Ч.Т.З.» на озере близ Челябинска. К ним в гости как-то приехал Петр Ермаков, который ранее был начальником охраны дома Ипатьева в Екатеринбурге и принимал участие в расстреле царской семьи. Кстати, Петр Ермаков оспаривал у Якова Юровского первенство в убийстве Николая II. В ходе своего визита в пионерлагерь Петр Ермаков провел мастер-класс, на котором учил детей, как надо родину любить в соответствии с тогдашним единым учебником по истории, который назывался «Краткий курс истории ВКП(б)». Вот рассказ А.Л. Карелина: «Свою "лекцию" Ермаков закончил особо торжественными словами: "Я собственноручно расстрелял царя и его семью". Затем он перечислял всех по имени и отчеству членов царской семьи и какого-то придворного дядьку... Ермаков говорил, что основанием для расстрела было личное распоряжение Ленина». Этот эпизод подробно изложен в книге Эдварда Радзинского «Николай II».
Как надо «дурочку включать»
Споры о том, знали или не знали в Москве об убийстве всей царской семьи, включая детей, и сопровождающих ее слуг, среди историков не ведутся. Все историки согласны в том, что в Москве все знали. Тем не менее, центральные власти тогдашней России решили начать кампанию по обману мирового общественного мнения. В официальном сообщении советского руководства о расстреле Николая II, опубликованном в газетах «Известия» и «Правда» 19 июля, утверждалось, что решение расстрелять Николая II было принято в связи с крайне тяжёлой военной обстановкой, сложившейся в районе Екатеринбурга, и раскрытием контрреволюционного заговора, имевшего целью освобождение бывшего царя; что решение о расстреле было принято президиумом Уральского областного совета самостоятельно; что убит был только Николай II, а его супруга и сын были переправлены в «надёжное место». О судьбе других детей и приближённых к царской семье лиц вообще не упоминалось.
Говоря современным политическим языком, центральные власти страны «дурочку включили», мол «я не я и лошадь не моя». Надо сказать, что информационная «дурочка» тогда достигла своей цели. На Западе поверили. 22 июля 1918 года информация о казни Николая II была опубликована лондонской «Таймс» и в американской «Нью-Йорк Таймс».
Российский корреспондент «Нью-Йорк Таймс» прислал в газету следующий очерк о последних минутах жизни Николая II, написанный от лица камердинера Алексея Труппа: «Поздним вечером 16 июля в комнату царя вошел комиссар охраны и объявил: - Гражданин Николай Александрович Романов, вы должны отправиться со мною на заседание Совета рабочих, казачьих и красноармейских депутатов Уральского округа. Николай Александрович не возвращался почти два с половиной часа. Он был
очень бледен и подбородок его дрожал. - Дай мне, старина, воды. Я принес, и он залпом выпил большой стакан. - Что случилось? - спросил я. - Они мне объявили, что через три часа прибудут меня расстрелять, - ответил мне царь.
После возвращения Николая с заседания к нему вошла Александра Федоровна с царевичем, оба плакали. Царица упала в обморок, и был призван доктор. Когда она оправилась, она упала на колени перед солдатами и молила о пощаде, но солдаты отозвались, что это не в их власти. - Ради Христа, Алиса, успокойся, - сказал Николай несколько раз тихим голосом. Он перекрестил жену и сына, подозвал меня и сказал, поцеловав: - Старина, не покидай Александры Федоровны и Алексея.
Царя увели, и никому не известно куда. Той же ночью он был расстрелян двадцатью красноармейцами». (Этот отрывок взят из книги Э. Радзинского «Николай II».) Когда сейчас читаешь подобное, то невольно приходят на ум голливудские фильмы о России, где по экрану бегают немытые бородатые дядьки в шапках-ушанках и кричат по-русски с сильным английским акцентом.
Сохранились материалы о переговорах советских властей с представителями германского посольства: 24 июля 1918 года советник К. Рицлер получил от наркома иностранных дел Георгия Чичерина информацию, что императрица Александра Фёдоровна и её дочери перевезены в Пермь и им ничто не угрожает. Переговоры между советским и германским правительствами об обмене царской семьи велись до 15 сентября 1918 года. Посла Советской России в Германии Адольфа Иоффе не информировали о произошедшем в Екатеринбурге по совету В. И. Ленина, который дал указание: «ничего не рассказывать А. А. Иоффе, чтобы тому было легче врать».
В декабре 1918 года зам. наркома иностранных дел Максим Литвинов заявлял, что царская семья жива,. Григорий Зиновьев в интервью газете «San Francisco Chronicle» 11 июля 1921 года также утверждал, что семья жива. Нарком иностранных дел Чичерин и далее продолжал давать ложные сведения о судьбе царской семьи — так, уже в апреле 1922 г. во время проведения Генуэзской конференции, на вопрос корреспондента газеты «Chicago Tribune» о судьбе великих княжон он ответил: «Судьба дочерей царя мнe неизвeстна. Я читал в газетах, будто они находятся в Америкe». Видный большевик, один из участников принятия решения о расстреле царской семьи Петр Войков будто бы заявлял в дамском обществе в Екатеринбурге, что «мир никогда не узнает, что они сделали с царской семьёй».
Все же мир узнал всю кровавую правду. После взятия Екатеринбурга частями Белой армии расследование об убийстве царской семьи и их слуг провел следователь по особо важным делам Омского окружного суда Николай Соколов, После окончания Гражданской войны в России в Париже вышла книга Соколова о расследовании убийства царской семьи большевиками. Дезинформация потеряла всякий смысл. Правду о судьбе всей царской семьи сообщил в статье «Последние дни последнего царя» бывший член
