С одной стороны есть благородные примеры, вроде епископа Владимирского и Суздальского Митрофана, который до последнего ободрял защитников города и погиб вместе с ними (35), или получившего такую же участь епископа Переяславского Симеона (36), а ряд сказаний и летописей пестрят извещениями о сожженых церквях и перебитых священниках (37)
С другой - глава русской Церкви митрополит Иосиф бежал из Киева в год нашествия, епископ ростовский Кирилл пережил нашествие в Белоозере, епископ Рязанский бежал из города еще до его осады... (38)
Во время двухвекового ига, православная церковь, при поддержке монгол превратилась в привелегированного феодала, за что платила захватчикам полной лояльностью и пропагандистскими услугами. "Что ханы золотоордынские во всё время своего господства над Россией, по тем или другим побуждениям, оказывали совершенно полную терпимость к вере Русских, не делая ни малейшего на неё посягательства и ни малейшего ей стеснения, – что они вполне признавали права нашей церкви, нисколько не ограничивая и не умаляя существовавших гражданских преимуществ нашего духовенства, а напротив принимая их под свою решительную охрану, об этом, во-первых, отрицательно свидетельствует совершенное молчание наших летописей и других современных памятников о каких-либо действиях посягательства на неприкосновенность веры со стороны ханов; во-вторых, об этом положительным образом свидетельствуют ханские ярлыки или ханские жалованные грамоты нашим митрополитам, посредством которых ханы ограждают неприкосновенность веры и целость прав духовенства от каких-либо посягательств" - писал Голубинский ...(39) ордынские ханы давали особые ярлыки митрополитам: Менгу-Темир - Кириллу, Узбек - Петру, Джанибек - Феогносту, Бердыбек - Алексию, Тулунбек - Михаилу.(40). Ярлыки давалиневиданные привелегии Церкви.
"В первом по времени ярлыке, который дан был ханом Менгу-Темиром митрополиту Кириллу в 1267 или, что́ вероятнее, в 1279 году, находим: во-первых, что вера Русских ограждается от всяких её хулений и оскорблений и что принадлежности внешнего богослужения ограждаются от посягательств на них в смысле хищения или повреждения; во-вторых, что духовенство освобождается от даней, от всяких пошлин и всяких повинностей; в-третьих, что все церковные недвижимые имения признаются неприкосновенными и что церковные слуги, т. е. принадлежащие епископам или кому бы то ни было из церковных властей и мест рабы или холопы, объявляются свободными от каких бы то ни было общественных работ. Относительно веры и принадлежностей внешнего богослужения в ярлыке читаем: «а кто (из наших всяких чиновников) веру их (Русских) похулит или ругается, тот ничем не извинится и умрёт злою смертью...; или что́ в законе их – иконы и книги или иное что, по чему Бога молят, того да не емлют, ни издерут, ни испортят». Относительно свободы духовенства от даней, пошлин и повинностей читаем: «как первые цари (подразумеваются Чингисхан и его преемники в Каракоруме) пожаловали попов и чернецов и всех богодельных людей, (так) и мы, их грамот (т. е. собственно-законоположений) не изъиначивая, по томуж жалуем: не надобе им (с них) дань и тамга и поплужное, ни ям ни подводы ни война ни корм; во всех пошлинах не надобе им ни которая царева пошлина ни царицына ни князей ни рядцев ни дароги57 ни посла, ни которых пошлинников ни которые доходы: а кто возьмет (от попов и от чернецов дань или иное что) – баскаци наши и княжие писцы и поплужницы и таможницы, и он (тот) по велицей Язе (законодательному кодексу Чингисханову) не извинится и смертию да умрет». " (41)
Уже в 1261 году, когда еще совсем свежа была память от батыевых нашествий, в столице Орды уже была основана особая Сарайская епархия.
Никоновская летопись сообщает: "бе же сей царь Чанибек Азбякович добр зело ко христианству" ...(42)
Как видите, Православная Церковь оень хорошо пристроилась при власти насильников и активно отрабатывала свои доходы и привелегии.
Вот, к слову, несколько примеров из многих.
Митрополит Алексий ездил в Орду лечить ханскую семью, за что имел от этого награды (43).
Священники публичными молитвами за здравие и успех ордынских ханов укрепляли авторитет захватчиков среди русского народа.
"<...> да правым сердцем и правою мыслию молит Бога за нас, и за наши жены" - написано в ярлыке хана Узбека митрополиту Петру.
"И он, как сядет на своем столе молит Бога за нас и за наше племя в род и род, и молитву воздает" - говорится в ярлыке Атюляка итрополиту Михаилу.
"Митрополит молебник за нас молится, от первых добрых времен и доселе" - свидетельствует ярлык Тайдулы митрополиту Ионе.
"От давных добрых времен и доселе, что зовутся богомольцы, и весь поповский чин, тем не надобе ни которые пошлины, занеже самому Богу молятся за нас и за наше племя в род и род, и молитву воздают, так молвя, Феогноста Митрополита Царь пожаловал, со алою тамгою Ярлык дал, И мы, первых Ярлыков не изыноча, також молвя, Феогносту Митрополиту с нишенем грамоту дали есмя. И как он сел в Володимере, молится за Зенебека Царя, и за наши дети молитву воздает;" - ярлык тойже Тайдулы митрополиту Феогносту.
"А Попове от нас пожалованы по первым грамотам, Бога молят стояще, и нас благословляюще" - сказано в ярлыке Менгу-Темира.
"<...> и молитву воздает к Богу за нас и за наше племя, так есмя молвили" - ярлык Бердыбека Алексею. "и за детей его, и за нас молитву творит, так есмя молвили." - ярлык тайдулы митрополиту Алексею. (44)
"Установление монголо-татарского ига привело к укреплению позиций церкви. Золотоордынские ханы стремились использовать авторитет церкви и силу религии для укрепления своего господства в завоеванных землях. Они освободили русскую церковь от уплаты ордынского «выхода» и выполнения других повинностей. Такая «милость» со стороны завоевателей была отнюдь не безкорыстной. Русская церковь всенародно возносила молитвы "за здравие» ордынских «царей», проповедуя тем самым незыблемость иноземного ига. Расположение ордынских правителей к русской церкви простиралось так далеко, что с их одобрения г в самой столице Золотой Орды, расположенной в низовьях Волги, учреждена особая епископская кафедра. Высшие иерархи русской церкви часто путешествовали в Орду и неизменно встречали там теплый прием. Некоторые из них, например ростовские епископы Кирилл и Игнатий, пользовались особым доверием ханов". - пишет доктор исторических наук Борисов Н. С. (45)
Во время антиордынского восстания, митрополит Феогност отлучил от церкви псковичей, укрывавших мятежного князя Александра, добиваясь таким поступком выдачи бунтовщика союзным войскам Ивана Калиты и монгол. (46).
Привелегии церкви были урезаны только в середине XIV века, буквально (какое совпадение) незадолго до Куликовской битвы. Хан Джанибек лишил Церковь свободы от даней, свободы от постоя в церковных домах, ограничена независимость церковного суда. (47) А до этого около века Церковь на Руси являлась этаким Мальчишом-плохишом (из произведения Гайдара), оседлавшем на фоне разрухи выданную врагом бочку варенья.
Но рвения в прислуживании Орде у представителей православного клира не убавилось даже после урезанных привелегий.
Что же касается Куликовской битвы и последующих событий, кои активно пропагандируются, как победа "православия и православного народа", то и здесь роль Церкви, мягко говоря, жалкая. Князь Дмитрий (впоследствии - Донской) состоял в Церковью в весьма сложных отношениях: он стремился сделать оную подконтрольной государственной власти и получать необходимую его политике поддержку, а "старцы", со своей стороны, не желали быть подконтрольными и всячески торговались за свои привелегии. И примирение случилось только уже после Куликовской битвы, когда авторитет Дмитрия стал непререкаем. (48) Потому сумбурное благословение на битву, произошло согласно общепринятой версии, не от Киприана, претендовавшего на главный титул в Церкви, а от не слишком значительного настоятеля Сергия Радонежского. Но, к слову, имеются сомнения, что даже это "благословение" было. Поскольку есть любопытный источник... «Троицкий стихарь» писца Епифана (14 в.) дает совсем иную картину.
"Поскольку же речь зашла о Епифании Премудром, привожу здесь текст интересной записи, сделанной на листах Троицкого стихираря XIV в. неким писцом Епифаном, которого Б.М. Клосс [7] отождествляет с Епифанием Премудрым, под 21 сентября 1380 года:
"М[е]с[я]ца септябр[я] въ 21 д[е]нь в пят[ок] на памят[ь] о[агио]с ап[о]с[то]ла Кондрата по литургии почата быс[ть] пис[а]т[ь] татр[адь] 6. Во т[о]жъ [...] [...] симоновскии приездиль, во т[о]ж д[е]нь келарь поехалъ на Резань, во т[о]ж [день] чернца уе[...] [...]ьр д[е]нь Исакиi Андрониковъ приехалъ к намь, во т[о]ж д[е]нь весть прид[е], яко летва грядеть с агаряны [...]" - сообщат Столярова.(49)
На основании данной записи иногда делается вывод о том, что известие о приходе Мамая достигло Троице-Сергиева монастыря только 21 сентября 1380 года. Напомню, что битва произошла 8 сентября (по юлианскому календарю, а по григорианскому - 16 сентября). Проверка показывает, что по юлианскому календарю 21 сентября 1380 года действительно была пятница и в эту дату почитался апостол Кондрат.
А это значит, что в обители Сергия Радонежского о татарском нашествии узнали только 13 дней после того, как Куликовская битва уже отгремела. А потому Сергий не мог благословлять князя Дмитрия, кроме как задним числом или в последующих летописных приписках.
Ошибка в прочтении исключается: Троицкий стихарь проверял на достоверность в датах еще Срезневский и он убедился в их точности (50.)
И, как вы помните, куликовской битвой не монголо-татарское иго не закончилось: спустя пару лет хан Тохтамышь осадил и взял Москву. Православная Церковь, которую называют "антимонгольским вдохновителем XIV века", явила картину противоположную: глава Церкви митрополит Киприан просто бежал из столицы не задолго до ее осады ханскими войсками. (51) . Вдохновил на борьбу в истино православном духе, так сказать.
- "Но ведь иго точно было снято при содействии Церкви! Архиепископ Вассиан и митрополит Геронтий свои знаменитые "Послания на Угру" писаил, вдохновляя русских на борьбу!" - наверное такой аргумент стоило бы ожидать от верующих, которые знают хоть немного дальше свечки и пасхального яйца, благо такие еще имеются.
Но вот ведь нюанс... Ни ни Геронтий, ни Вассиан Рыло, не явились лично ободрить и вдохновить войска, разделить их трудности, укреплять колеблющихся. А дорого ли стоит маленькое письмо, пришедшее из "уютного тыла"? Отчасти это напоминает пример современного священника Андрея Ткачева, который трусливо сбежал с родной Украины в Россию после обострения антирусских настроений, а теперь и сам не рвется в окопы и других исподволь удерживает, убеждая, что молитвы - тоже боевые заслуги, мол "один земной поклон - одна пуля мимо солдата" (52). И, если письмо Вассиана хотя бы резкое, обличающее трусость, показывающее личную заинтересованность в русской победе (53), то письмо Геронтия называют "кратким и официально-бледным" (54), потому счесть его каким-то
| Помогли сайту Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2025
18+