Заметка «Русское крестьянство в XVII - XIX веках» автора Анатолий Гусев

Вот так вот читаешь Е.А. Фёдорова «Каменный пояс» и думаешь: «А как вообще выживали русские крестьяне в то время?» Ужас-ужас! Или гениальный роман А.Н. Толстого «Пётр I». Как такой худой хозяин, как Иван Бровкин, имея трёх куриц, пару овец, корову и лошадку-клячу, сумел с трёх рублей подняться до богатейшего купца? И русские крестьяне не знали где лево, а где право. Это как?
    И никого не удивляло, что «тёмный», «забитый», «невежественный» крестьянин, угнетаемый эксплуататорскими классами, умудрялся кормить себя и всю страну. И не только кормить, но ещё и одевать, и обувать, так как выращивал лён и содержал скот. Да ещё и за границу чего-то продавали. Зачем России нужен выход к морю и торговый флот, если торговать нечем?
    В современном представлении, русский крепостной крестьянин — это что-то вроде американского негра-раба. А ведь отличия огромны. Негр в Америке ничем не владел, даже своей жизнью, она принадлежала плантатору, который мог спокойно убить свою собственность. В России убийство помещиком своего крепостного крестьянина или нанесение ему тяжких телесных увечий уголовно наказуемо. На практике помещики откупались, но не всегда и не все, и вполне могли угодить на каторгу за убийство своего крепостного. Кроме всего прочего, у крепостного было личное имущество: дом, скот, сельскохозяйственный инвентарь. А у некоторых ещё и мельница, лесопилка, трактир, постоялый двор, кирпичный и свечной заводик, и они могли легко одалживать своему барину деньги.
   Описывается такой курьёзный случай. Один помещик проиграл в карты деревню. Мужики той деревни скинулись и отдали карточный долг за барина. К сожалению, дальнейшая судьба помещика и деревни неизвестна.
   Конечно, не стоит идеализировать отношения между помещиком и крепостными крестьянами. И помещик может быть самодуром, или управляющий — вороватый, да и сами крестьяне могут быть не подарок, как в песне «мужики там злые топорами бьются».
   Крестьян продавали целыми деревнями. Деревня — это пять-десять дворов. На жителей деревни, продажа её могла никак не отразиться. Могло и отразиться, по-разному, как повезёт. Это как сейчас продали бы действующую фирму вместе с персоналом. По отдельности продавали холопов, которые потом, после реформ Петра Первого, стали называться дворовыми людьми. Продавали, когда наступала жёсткая необходимость. К примеру, помещик на грани разорения.
   И если в США жена плантатора могла сказать своим детям: «Тише, не мешайте папе. Он в своём кабинете с нашими негритянками увеличивает поголовье рабов», то в России такое невозможно. Во-первых, церковь принципиально против. Во-вторых, если дело происходило в деревне, то отец или брат девушки мог барину вилами бок пропороть, да и вся деревня могла взбунтоваться. Добрачные связи у русских крестьян осуждались и были немыслимыми. Супружеская измена считалась позором. Барина за такое поведение, как минимум, перестанут уважать. В-третьих, самое главное, от него отвернётся дворянское общество, помещик станет изгоем.
   К примеру, граф Шереметьев честно хотел жениться на Прасковье Жемчуговой и женился в конце концов. Общество от него отвернулось, он стал почти изгоем. А ведь это была не просто Параська Ковалёва, дочь деревенского кузнеца, а гениальная актриса, обученная светским манерам и иностранным языкам, которой сама императрица Екатерина Вторая подарила перстень с бриллиантом за великолепную игру на сцене в опере «Самнитские браки» Гретри. И всё равно дворянское общество не признавало их союз. Это уж потом Александр I узаконил их брак и подтвердил права их сына, правда, уже после кончины графини Прасковьи Ивановны. «Храм добродетели душа её была». Не оценили.
   Или поэт Василий Андреевич Жуковский, незаконнорождённый сын помещика Афанасия Бунина от дворовой девки, пленной турчанки Сальхи. Его усыновил друг Бунина, дворянин Андрей Григорьевич Жуковский. И это не давало никаких прав мальчику. Его пришлось записать в гусарский полк, где он получил чин прапорщика и личное дворянство.
    Гарем из крепостных крестьянок в России был невозможен, это всё сказки. Случаи, конечно, были, но это скорее исключение, чем правило. И грешили этим в основном барчуки до женитьбы и вдовцы. Общество хоть и с пониманием относилось к их шалостям, но, в то же время, и с осуждением. Если помещик и заводил «канарейку», то, по обычаю, обязан был обеспечить будущее женщины, а их совместное потомство — тем более.
    Так сколько было крепостных крестьян в России? В разные времена по-разному. По переписи 1858 года они составляли 34% населения России. Меньше половины.
    А. С. Пушкин писал: «Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего.
Предприимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны.
   В России нет человека, который бы не имел своего собственного жилища. Нищий, уходя скитаться по миру, оставляет свою избу. Этого нет в чужих краях. Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак ужасной бедности. Наш крестьянин опрятен по привычке и по правилу: каждую субботу ходит он в баню; умывается по нескольку раз в день...»
А. С. Пушкин. "Путешествие из Москвы в Петербург" (1833—1835 гг)
    А с другим характером тяжело бы пришлось в зоне рискованного земледелия. Надо быть агрономом, зоотехником и экономистом в одном лице. Если бы наш современник попал в прошлые века в крестьянскую среду, он бы не выжил из-за отсутствия специальных знаний. Каким способом пахать на косогоре? И чем: сохой или косулей? И что такое косуля?
    Пахали разными способами и разными видами сохи. Одно поле перед посевом распахивали два, три, а то и четыре раза, смотря что хотели посадить. Учитывали, когда пахать, вносить удобрение и какое удобрение, где и чего сеять, на какой земле и когда. Овёс сеяли, когда берёза распускается, просо — когда яблони зацветут, а ячмень сеять надо, когда можжевельник зацветёт. Конечно, в каждой конкретной местности были свои приметы.
   И в страду точно так же: когда и чем убирать, зависит от многих условий.
    Всё это надо было помнить, держать в голове. Многие записывали для памяти, для детей, для внуков.
    Читать и писать не умели? Да ладно! А как же Н. А. Некрасов?

Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого —
Белинского и Гоголя
С базара понесет?

   Несли, значит, людям нравилось. «Милорд глупый» — это «Повесть о приключении английского милорда Георга и о бранденбургской маркграфине Фридерике Луизе». Автор — русский писатель второй половины XVII века, Матвей Комаров. Из крестьян сей писатель, если что.
   А ещё рукописный «Лечебник» был чуть ли не в каждой избе. С докторами было не очень, поэтому лечились сами. Ну и мысли интересные в тетрадку записывали, не без этого.
   Зачем ещё нужна была грамота? Челобитные писать, записывать решения сходок общины, чтобы не забыть, для памяти.
    Это, кстати, о демократии. Слова такого крестьяне могли и не знать, но на сходках решались многие вопросы именно демократическим путём.
    В большой патриархальной семье руководил всеми большак. Ему все подчинялись беспрекословно, он за всё и за всех отвечал. Но, если не справлялся, его отправляли на покой и выбирали другого, и бывший большак не имел права обижаться и подчинялся новому большаку, как и все остальные члены семьи.
    Уважительное отношение к старшим, забота о стариках, детях, беспомощных родственниках — это всё присуще русским крестьянам. А ещё милосердие, помощь и взаимопомощь, трудолюбие, труд по совести, долг и честь — не пустой звук, а отсюда твёрдость в выполнении взятых на себя обязательств. Не давши слова, крепись, а давши — держись.
    К работе приучали с детства. Дети видели, чем занимались взрослые, и подражали им. Каждый мужчина в русской деревне, умел столярничать. Делал и ложки, и сани, и грабли. Женщины ткали, вязали, шили, готовили. Лапти умели плести все — и мужчины, и женщины, но занимались этим в основном мужчины.
    Пьянство. В городах имело место быть, тлетворное влияние Запада. В русской деревне пьянства как такового практически не было. Выпивали на праздники: Рождество, Масленица, Пасха, Троица и т. д., и, естественно, на свадьбах и похоронах. Пили пьяный квас, его проще всего изготовить, полтора-два градуса крепости. Для праздников специально варили пиво, ставили бражку. Или, если какой-то хозяин просит помощи в каком-то деле у общины, то после выполнения работ угощал помогавших не только едой, но и пивом. После чего устраивали катания на хозяйских лошадях с пением и шутками или устраивали «хоровод» с песнями и плясками.
    Напиваться допьяна считалось неприличным, потом позора не оберёшься.
   Это всё нравственность, нравственные понятия. А цельность народной нравственности определялась у русских крестьян православной верой. В некоторых религиях допускается обманывать иноверца, а у православных ложь — грех, и неважно, кого обманул.
    Быт русского крестьянина разнился от века к веку: менялся, усовершенствовался сельскохозяйственный инвентарь, но дух народа оставался прежним.
    В повседневной жизни поколения русских крестьян выработали, богатый социальный опыт. Многие результаты его сохраняют практическое значение и в наши дни.
     Нельзя к нашим предкам, к русскому народу, относиться пренебрежительно, особенно самим русским.