Я терпеливо жду, когда в угоду неба,
По воле истины небесной и любви,
Снесу в ладонях жизненное кредо,
До теплоты израненной груди.
Что в чреслах аравийской хитрой знати,
По воле царственной петровского дворца,
Пришло в Россию вместе с шелком платьев,
Смиренный дед Ляксандрова отца...
Но все застыло на пределе черной точки,
Где, потешаясь цветом юных дней,
Без добрых слов, без лишней проволочки,
Кромсало зло неистовых парней.
А те несли, во славу провидений,
В парады мраморных ступеней, света честь.
Но им в пылу полуденных забвений,
Зло подавало крашенную лесть.
А та цедила боль немых страданий,
Глаголами наветов мрачных лет.
И на пороге славы мирозданья,
В могилу слег растерзанный Поэт. |
