разве может что то достойное
в опустевший сосуд, притаясь,
разорвать пороки невольные
разорвать на себе не боясь
и откинутся пташкой отбитою
у костлявой руки, не щадя
ее сердце больное разбитое
через окна, решетки пройдя
белым ангелом взвынет и канется
в опустевшую длань берегов
старушонка махнет и покается
и забудет о сотне врагов
не услышит костлявая песенок
от голубки что в клетке жила
и отныне не будет ей весело
от грехов, от ума, от стыда |