Купила мама коника,
А коник улетел…
Что за напасть,
Ведь я ему велел
Пастись.
На плюшевую пасть
С атласным языком
Накинул я платок.
Я в доме был,
Мой коник – за окном
Гулял один, во ржи,
Без сбруи, без седла,
Без четырёх подков.
Вдруг уронил платок.
Заржал.
И яблоки скатились вниз
С коричневых боков.
Двух бабочек узор
Покинул акварель.
Вздохнула ель –
И коник был таков.
Под небом голубым,
Лишённым облаков.
Купила мама коника,
А я нажал на ,,off”.
Ах, цепи, цепи кованы!
Раскуйте нас!
Запястья наши скованы,
На пальцах жемчуга.
Ах, мальчуган!
Ах, жемчуган!
Ах, мальчик бедный!
Давший сгоряча обет,
Оберегать себя от бед,
Но облажался;
Обнаружил жало
Пониже левого соска,
Пропел: ,,Тоска-а-а…”,
Пронзив себя некухонным кинжалом
Из стали златоустского совка.
Как это не по-русски –
Харакири.
Не характерно и для тех,
Кто выпал из когтей
Воинственных Валькирий –
Что немцу более к лицу,
К уму – тем боле.
Немой Герасим погубил Му-му
И дальше жил, мыча
От нестерпимой боли…
Я тоже жив,
Но кровь не горяча.
– Ты плачешь? Нет?
А что за грустный вид?
Скажи, мой милый,
Что болит?
Дай, руку положу на это место,
Лягу рядом,
Спою, как прежде.
Что за взглядом?
За синевой, где боль уже молчит?
Купила мама коника.
– А он не улетит? |
