Давай посидим, помолчим в мирозданье,
Отринув потоки непрошеных слов.
Ведь мы не на первом любовном свиданьи,
Растаявшем в ритмах ушедших годов.
И наше молчанье, разлучница-дева,
Достоинства выпятив всем напоказ,
От жизни великой в прекрасах напева,
Толкнет наши сути в блудливый экстаз.
И я, бард несчастный, слуга междометий,
И паж по наследству невежливых дам,
Опять взгромозжусь за судьбой лихолетья,
На пику вершины, где сизый бедлам,
Неистово машет своими крылами,
И кроет весь мир пеленой суеты.
Осталось и мне прыгнуть смело за вами...
Но я все же с Богом на братское — ТЫ.
Но жуткий мир, в обличье прокурора,
Меня опять на плаху вознесет,
Чтоб из груди пророков вечных слово,
Не допустить в безвременный полет.
Законопатит силою доступной,
Отверстые пока еще уста,
Или запустит в адовые круги,
Или проплатит злачные места,
Чтоб посадить в пределы менестреля,
И душу упокоить водкой злой,
И радоваться мерзости затеи,
Когда походкой в немощи хмельной,
Доковыляет бард к порогу дома.
Там у крылечка скорбная жена,
Беззвучно примет пьяного барона,
И спать уложит в койку у окна...
. |