Впадая в детства трепетные стоны,
На старческой меже топчась с утра,
Веселый бард наделал столько звонов,
Что впору прокричать УРА, Ура...
Ему теперь восторги телевиденья,
И пошлых пьес — раздолье телесам,
Заменят муки зрелого провиденья,
Где глав герой на сцене жизни сам.
Он и Отелло, он же Мефистофель,
И слезы не рожденных Дездемон,
На грядке с Чиполино свой картофель.
Он буря смеха и второй поклон.
Так нужно было мучится всеношно,
Рвать сердце за великих примадонн,
И водку жрать в ночи- какого рожна,
Когда в руках родной аккордеон.
Пиликал бы округе свои вирши,
В кругу усталых бережных певиц,
И на конце угарно пьяных пиршеств,
Не зрил на славу утомленных лиц.
Вздохнув от ветра крохи умиленья,
Растил по прежнему станице крепышей.
А если б помер, долей примиренья,
Раздал хлеба руками малышей. |
