Зарубками годы кусали предплечья.
Собаками дни обнажали оскал.
Я рвал их руками, до смерти калеча,
А после из лужи их крови лакал.
В лице ни черты, привлекательной прочим.
А в прочем, красы я не должен иметь.
Война - моя мать, одиночество - отчим.
А бог мой - могучий сибирский медведь.
В краю моём трубы заводов, и крыши
Не выше деревьев. И правит закон:
Сражайся иль сдохни! Там с хрипами дышит
Зима в подворотнях и пятнах окон.
Приученный к холоду, сбился я с толку,
Когда сквозь сугробы пробилась весна.
И мёртвое сердце ушло в самоволку,
К тебе... отбирая спокойствие сна.
И что ты нашла во мне, грубом и страшном,
Целуя на черепе каждый мой шрам?
Смеялась капелью ты: "Это не важно".
Сирень расцветала по гиблым дворам,
Меня ж не изменит в любовь твою вера.
"А я не прошу, мой воинственный Марс".
И всё ж я с тобой, - настоящий, Венера,
Тогда как с другими надуманный фарс.
20.02.2014 |
