Вот жизнь моя. Сказать, конечно ж, нечего.
Банальна до пределов логарифм.
Окружена девицами и свечками,
Что догорали в келье добрых нимф.
Не познавая истинного счастья,
Прошли года в стенание мирском.
В кругу студентов и умытых братьев,
Но кое-что осталось на потом.
И вот проснувшись в море одеяла,
Опохмелился теплым коньяком.
Почудилось, что рядом чья-то слава,
Послышался над ухом ясный гром.
И пред глазами промелькнули крылья,
То ангелы летели напролом,
Туда, где солнце, покрываясь пылью,
Палило землю, где стоял Содом.
Там прогремели в светлые долины,
Что предрекало беспощадный суд,
Слова раздетой напрочь Мессалины,
И Вавилона беспримерный труд.
И этот труд от самого начала,
До светлых дней непрошенных причин,
Мне словно червь заумный интеграла,
Привел толпу из женщин и мужчин.
Они придумали в моменты откровений,
Задачи твердые небесных теорем,
Решай мол, господин, бесславный гений,
Не пребывай далече главных тем.
Решай товарищ, главный академик,
Проверит твой неискрометный труд,
А не решишь, то снимем званье – гений,
А после ангелы в пыль черную сотрут.
Не нужен будешь ты родной вселенной,
Иди, гуляй в безвременье у зла,
Вчера в галактике был кроткий белый гений,
Сегодня занял место от козла.
|
