(поэма)
В домУ у нас – квартер сто двадцать.
На каждый пОдъезд – двадцать штук.
И в самой перьвой проживает
Товарищ некий. Алкоголь.
Нет, что вы! Это не фамилий!
Не имя, отчество и пол!
Сей алкоголь – его призванье
И ублажение души.
Он уважает это дело!
Себя он любит уважать!
И наколбасившись, как сволочь,
Не валитц замертво в кровать!
С довольной сытно-мерзкой рожей
Частушки матерны поёт!
На весь подъезд! И даже улиц!
Ну, это разве не урод?
А голосИна – о-го-гошки!
Энрике прямо КарузО!
Иль прям эстрадный исполнитель!
( Их развелося как собак!)
А наоравшися до хрипа,
Опорожняет вновь стакан
И с новой силою рулады
Он начинает выводить!
«Шумел камыш, деревья гнулись!».
Ну, натуральный сволота!
Мои уже оглохли уши,
И чирей выскочил в ноздрЕ!
Наверно, я , придя с пивною,
Донос сегодня напишу
Про исполненье этих песен
И про его моральный вид!
Уж пусть его милицанеры
Прихватят крепко кой за что!
Опять ж имею подозренье,
Что он украл моё пальто,
А также новые галоши,
А также зонтик и портки.
И как мне жить на белом свете!
Примите меры, мужики!
|
Он пьяным клянчил деньги, я никогда не давала, а дочь жалостливая - подбрасывала понемногу... Мы с ней даже ругались поэтому.
Однажды - звонок. Дочь возвращается с полными ладошками мелких гривен:
0, мама, представляешь, Коля отдал и сказал, что я ЧЕ-ЛО-ВЕК!