Наевшись запахов ромашек и полыни,
Вновь возлежу на счастья высоте.
За сим откланяюсь и убегу в пустыню,
Без кошельков страданий, налегке.
Там ждут колючки и песок горячий,
Застывший на распутье саксаул.
И дух степной заблуший в неудачах,
И вскормленный рукою доброй мул.
Но не тревожась будущностью зыбкой,
Потерянный в песках седой пиит,
Приветит пилигрима злой улыбкой,
И отведет в запущенный свой скит.
И там в беседе сказочно бредовой,
Заполнит ненасытный света дух,
Заветами пустынного глагола,
И разнесет по свету белый пух,
Ветрами жаренными от востока зноя,
Рожденными в соцветье тополей,
В разгулы волн бушуещего моря,
В покой червонный вспаханных полей. |