Алексей Наст. Стихотворение с пояснениями «Бим и Бом».
Помните лихие девяностые? Почему начал так из далека? В то время вся страна выживала своими силами. Заводы простаивали, зарплаты и пенсии не платились, люди продавала друг другу на каждом углу китайский ширпотреб. Не помню, в каком году это было, но раньше 1996-го, потому что, на общем фоне разрухи, тогда шахтёры кое-что получали. Это потом, при Кириенко и Немцове они стучали касками перед домом Правительства, требуя зарплаты. А тогда они были при деньгах, и я совершил несколько торговых вояжей в город Киселёвск -- малепусенький шахтёрский городок на подступах к Новокузнецку. В то время он был грязный, весь покрытый угольной пылью, а тысячи торговцев из Киргизии, бросив на землю подстилку из картона, торговали всякой китайской дрянью. Вот в этот азиатский ряд и я имел честь пробираться, и продавать доблестным шахтёрам наборы для дартса, мужские туфли, искуственные цветы и тому подобную ерунду. Меня даже рэкет не трогал, свирепствовавший в то время ( киргизы удивлялись), видимо, это происходило из-за того, что я был «лицо славянской национальности».
Ладно, оставим воспоминания о былом – это даже мне не интересно, вернёмся к «Биму и Бому».
В Киселёвске я , во время торговых рейдов, проживал у одной доброй старушки, имевшей шестикомнатную квартиру на первом этаже двухэтажного многоквартирного дома старой постройки. Я всё время умудрялся приезжать, когда все её постояльцы-киргизы были в отъезде, и я наслаждался тишиной и одиночеством. Санузел в квартире был огромнейший. Это сейчас, в новых домах такое, о чём тогда нельзя было мечтать – у меня в то время была стандартная панельная двушка, где ванная и саунзел совмещённые. В общем, я был впечатлён. И, в санузле, вместо туалетной бумаги были старые журналы… Я рассказ подвожу к «Биму и Бому». Извиняюсь перед дамами за такие интимные детали – находясь в этом помещении, я развлекался листанием этих журналов. И наткнулся на картинку, которая меня повеселила и запала в память: нарисовано карандашом , одними контурами, Кабинет, два мужчины с картофельными носами, один стоит на ковре, другой сидит за великолепным начальственным столом, на столе табличка «Директор», сверху, над рисунком пояснение: «Цирк», внизу рисунка диалог:
--Здравствуй, Бим!
--Здравствуй, Бом!
То есть, были клоуны, после один стал директором цирка, другой так и остался клоуном.
Стишок об этом и не об этом.
Итак, поехали : «Бим и Бом».
Два кривляки, Бим и Бом,
В цирке ( в том, что за углом),
После долгих-долгих лет,
Разорвали свой дуэт.
А виной –забросив нарды,
Сели за портвейн и карты…
Бог, разрушив все прогнозы,
Внёс свои метаморфозы:
Бим – директор.
Бом – циркач.
Бом – бесправен.
Бим – палач.
Возле Бима льстивый хор:
«Бома к шефу – на ковёр!».
Но, в огромном кабинете,
Рассмеялись, словно дети:
«Здравствуй, Бим!».
«Здорово, Бом!».
В цирке было ( за углом!).
Бом, пусть с Бимом помирился,
С «пораженьем» не смирился –
Жаждал мести клоун Бом –
В нашем цирке ( за углом).
Бим творил же, что хотел,
И, в конец, «окабанел» --
У жонглёров нет зарплаты,
Тигры, даже хлебу, рады!
Акробаток и танцовщиц
Сделал сворою любовниц.
Возмутился клоун Бом –
В цирке ( в том, что за углом!).
Бима срочно посадили –
Бомом Бима заменили.
Но «окабанел» и Бом –
В том же цирке ( за углом).
*****
( В тюрьме)
Камера, не яркий свет.
Восстановлен вновь дуэт:
«Здравствуй, Бим!».
«Здорово, Бом!».
И цирк рядом ( за углом)…
Такой стишок. Поясню, почему Бом и Бим оказались в местах лишения свободы. В самом начале двухтысячных, точно не скажу, да и смысла в этом нет – 2001 – 2004-5, директор нашего новосибирского цирка тоже начудил – стал вытворять такие же дела, что Бим и Бом в моём стихотворении, соответсвенно, лишился свободы. Вот из всего этого получился стишок «Бим и Бом». Почему именно сейчас – не знаю.
Вообще, всё это стишки и смешки, но в нашем государственном цирке существуют огромные проблемы – он болен, и государству пора обратить свой взор на своё «неухоженное» хозяйство – присечь коррупцию и защитить от произвола циркового чиновничества наших великолепных артистов всеми нами любимого цирка! |