верлибр
И радостью великой, и проклятьем
Рисунки эти были для него,
Когда ночами спившийся художник
Держал в руках летящий карандаш.
Эмоции, где все слова бессильны,
Ложились на листы бумаги белой
То линией нервозной, то углами.
И постигались сердцем – не умом…
Был друг последний, не предавший друг.
Он говорил: «Должны увидеть люди
Ту бурю чувств, которую воспел».
И он увез с собой рисунки эти.
И вот в большой картинной галерее
Висят рисунки пьяного бродяги,
Который сердцем видел красоту
И передал ее простым карандашом.
Художник умер, не предавший друг -
Он сделал все, чтобы рисунки жили,
И только подписал под каждым имя…
Свое...
Был – друг. |
А в жизни всякое бывает: хватает в ней и мудрецов, и подлецов. 
