Toffee
СТАРИННЫЕ КАРТИНЫ
Старые картины – времени печать.
Искусство ль это, что сердца волнует,
Иль прихоть разума, что сложно разгадать?
Вопрос, который душу нам терзает и чарует.
Дэга, Монэ, Малевича творенья,
Мазки, цвета, и форм неясный строй.
Художники в своих ли откровеньях,
Что на холсте облёк мечты своей хандрой?
В "Квадрате" черном – бездна и молчанье,
В импрессии – игра лучей живых.
И трепет балерин – Дега признанье,
Поэзия в полотнах непростых.
Искусство ль это? Может быть, и чудо,
Способность видеть мир иначе, чем другим.
Быть может, просто прихоть, изумрудов,
Но эхом отзывается живым.
И пусть гадают вечно поколенья,
Что в этих красках – истина иль ложь.
Картины старые – души сомненья,
В них тайна вечная, по телу дрожь
И каждая картина – словно дверь,
В мир чувств, эмоций, и воспоминаний.
Где прошлое сплетается теперь,
В узоры тонких, призрачных касаний.
| Помогли сайту Праздники |



Художник, пишущий картину, воспринимает холст словно чистое поле, а разноцветные краски — словно благодатные зёрна души.










Старые картины – времени печать.
Искусство ль это, что сердца волнует,
Иль прихоть разума, что сложно разгадать?
Вопрос, который душу нам терзает и чарует.
Дэга, Монэ, Малевича творенья,
Мазки, цвета, и форм неясный строй.
Художники в своих ли откровеньях,
Что на холсте облёк мечты своей хандрой?
В "Квадрате" черном – бездна и молчанье,
В импрессии – игра лучей живых.
И трепет балерин – Дега признанье,
Поэзия в полотнах непростых.
Искусство ль это? Может быть, и чудо,
Способность видеть мир иначе, чем другим.
Быть может, просто прихоть, изумрудов,
Но эхом отзывается живым.
И пусть гадают вечно поколенья,
Что в этих красках – истина иль ложь.
Картины старые – души сомненья,
В них тайна вечная, по телу дрожь
И каждая картина – словно дверь,
В мир чувств, эмоций, и воспоминаний.
Где прошлое сплетается теперь,
В узоры тонких, призрачных касаний.