(По мотивам Скандинавского мифа)
1.
Картина примерно представилась так:
Ни тверди, ни звёздного бала,
Огромная бездна Гинунгагап
Два царства собой разделяла.
Немыслимо жарко в одной стороне,
В другой - льды и мрак постоянно.
Но жили бесстрашно в кипучем огне
Не знавшие зла великаны.
Вот в царстве холодном однажды забил
Родник никому не известный –
Двенадцать потоков он страстно вскормил
И бросил неистово в бездну.
Жестокий мороз превращал воду в лёд
И глыба за глыбой вставали,
Но огненных дебрей упрямый народ
В них яркие искры направил.
Одна из них жизнь возродила во льду,
Средь мрака великого пира,
И вот, когда огненный ветер подул,
Предстала фигура пред миром.
То Имир, который был сразу знаком
С жестокостью, злом и коварством!
Коровьим питаться он стал молоком,
Жену взял из снежного царства.
Однажды заметил, что Аудумла*
Лизала прохладные льдины:
Да как же так дерзко решилась она
Создать стройный образ мужчины!
Разгневался Имир, убить был готов,
Из глыбы представшего Бури.
Но не было больше в округе коров!
Смирился. Стал злобным и хмурым.
А время летело. У Бури жена
И трое сынов златокудрых,
Но с Имиром тут разгорелась война
А значит, не надо быть мудрым,
А значит, расправь свои крылья, герой!
Те чёрные крылья забвенья,
Что станут началом эпохи иной,
Началом земного движенья.
…Сражались они не на жизнь, а на смерть,
И ненависть их захлестнула.
Корова устала на это смотреть:
В растерзанных льдах утонула.
Бог Один и братья тут встали стеной –
Над Имиром смерть закружила,
Победа звала в сокрушительный бой,
Но кровь не бежала по жилам.
Потомок убитого в лодке уплыл:
- О, может спастись я успею.
Теперь он один среди хаоса жил
С красивой женою своею.
2.
И Боги воспряли: мир снова был их!
- Устроим, как сердце хотело!
Тут Имира тело безвольное вмиг
В бездонную пропасть летело.
И стало оно плоским кругом тотчас,
Землёю прекрасною стало,
Кровь сделалась морем в назначенный час
И звёздами небо блистало.
Подумал бог Один: из крепких костей
Построил огромные горы,
Затем снарядил своих братьев скорей
Осматривать эти просторы.
Всё было: деревья, ветра, облака, -
Мир новый искрит и блистает,
Обнявшись, задумались братья слегка:
- Чего-то здесь всё ж не хватает!
А Один был мудр: подсказал! Из ольхи
Прелестная женщина вышла,
Из ясеня - муж. А труды неплохи!
Но Бёргельмир* речи услышал.
И чтобы войне не бывать никогда,
За морем его поселили,
А люди на долгие годы тогда
Другой стороною зажили.
Ох, трудно им было: кромешная ночь,
Плодам народиться мешала,
Но боги однажды решили помочь:
Создали Луну. Было мало:
Вот Один с сынами из царства огня
Священные искры добыли,
И Солнца лучи, теплотою маня,
Над созданным миром поплыли.
Безмерно они были рады тому,
Что вышло всё так безупречно.
Но кто же по небу большому Луну
И Солнце возить будет вечно?
3.
Жил в созданном мире один человек,
Детьми непомерно гордился,
Да так, что поставил он их выше всех!
И вот как-то, глупый, решился
Красавицу-дочку Солнцем назвать,
А сына-красавца – Луною,
Богам начал вызов бесславный бросать
И душу лелеять мечтою.
В соседях жил скромный и ласковый Глен,
Подобно Вселенной прекрасен,
Был добрым и милым, не гордым совсем,
Стать дочери мужем согласен.
Решил человек эту пару создать,
Чтоб внуков родить совершенных.
Когда же их Боги начнут созерцать –
Поклонятся в ноги мгновенно,
Не устояв пред земной красотой.
И люди потомков возвысят.
Несчастный делился со всеми мечтой,
Такие приветствовал мысли.
«Ты хочешь, чтоб люди забыли Богов
И детям твоим поклонялись?
Не выйдет! К трудам их великим готовь!
Чтоб впредь ими все любовались,
По небу возить будут Солнце с Луной
Без пищи и сна, век из века.»
Вот так Боги гнев направляют порой,
Гордыня вредит человеку.
P.S
Я часто смотрю на луну по ночам,
Ищу вдохновенье поэта,
И думаю, что повезло очень нам:
Ведь создал же кто-то всё это!
Аудумла* – громадная корова, чьё молоко пил Имир
Бёргельмир* – внук великана Имира, спасшийся на лодке
Один* - бог
|
