Уселись трое, выпили винишка,
И понеслось: когда накроет крышка,
Когда спалится неприветный дом,
Как в свое время мерзостный Содом.
Затем за пивом, увлекаясь темой,
Помчал стремглав философ молодой.
Принес ретивый, пива из гарема,
А там девчата и насильник злой.
Он евнуха споил кубинским ромом,
Давай без устали молодочек ласкать.
Ему по кумпалу шарахнул кто-то ломом,
Ей оказалась султанОва мать.
А сам султан храпел возле кальяна,
Не в бодрости, в рассвете пьяных сил,
Да ладно был бы с водки полупьяным,
Его наркотик наглухо скосил.
А мать султанша, плотная как зебра,
В руках держала весь этот притон.
Вчера убила прибывшего серба,
Сорвав величие регалий и погон.
А ранее, прошло уж две недели,
Расправилась с посланником Руси,
Тому на родине прибрать к рукам велели,
Две волости: ты Ваня не коси
Под пьяницу, ходи под ликом леших,
Веди с султаном трезвый разговор.
Боись султаншу на коне и пешим,
Не то вернешься, привезешь позор.
Так и пошло, ни с чем вернулся Ваня,
Под щебет громкий перелетных птиц,
Одной осенней великолепной ранью,
Бошка цела, но не в достатке парочки яиц. |