В привычной обстановке жизнь измерил:
Рулеткою, линейкой, транспортиром.
И веришь, друг, глазам своим не верил,
Два метра с лишним, не считая гири.
И гиря та пудов на двести тянет,
Но нет безмена, ваги тоже нет,
И я решил спихнуть ее до ванной,
Мне помогал крестовый мой валет.
Малец кряхтел, я с ним, веселый парень,
И он спросил: откуда этот груз?
И стыдно мне, но я ведь каторжанин,
Продавший сатане страну союз.
Валет смурлыкал: ну, ты, даешь, бродяга,
И много вас таких как ты?
Глаза я прятал как на суде стиляга,
И тело прятал, сердце и мечты.
Стыдоба до сих пор мне душу крутит,
И оправдания, поверьте, не найти.
И толстый олигарх мою судьбину мутит,
За воздух, чем дышу, готов ему платить.
И правильно – не ты один, паскуда,
Таких как ты, гляди кА полстраны.
Тащи свой камень как Сизиф по кругу,
Пока быть может не вернутся пацаны.
И не проломят бошки людоедам,
С Авроры, может быть, еще разок пальнут.
И галстуки наденут пионеры,
Вновь открывая коммунизму светлый путь. |
