Когда не пряталась любовница в постели,
От взглядных выстрелов красавицы жены,
Поэт писал на кухоньке газели,
Не чувствуя ни страха, ни вины.
Жена поэта, верная Корану,
Скандалы учиняла невпопад,
То жаловалась толстому султану,
То охлаждал ей душу водопад.
В невыносимой ревностной потуге,
Она пинала мужа прямо в пах,
И тот орал от боли, от испуга,
Прости меня, по милости, Аллах.
Не надо мне ни денег, ни гарема,
Моя заглавная, какая есть жена,
Дождалася, когда наступит смена,
А я сблудил, на все моя вина.
Она любовницу таскала за волосья,
По морде била крепким кулаком,
Мы с ней теперь тебя, Всевышний, просим,
Чтоб нас на плахе избивали молотком.
Хотя любовница, прелестная девица,
Она плененная монголом молодым,
Любовью не успела насладиться,
Так и умрет казненная тупым,
Мечом в руках нелегких подмастерья.
Палач в запое, от работы слег.
В народе нашем древнее поверье:
Душа уйдет на небеса в полет,
Когда секира отделит главу от тела,
Профессиональной палача рукой.
А неумелый пьяный подмастерье,
Не даст душе истерзанной покой.
Уж лучше быть повешенным в позоре,
Или утопленным в волне дурной реки.
Аллах простил и отпустил на волю,
И мы теперь от грязи далеки. |
