Вновь за столом, и вновь вкушаю сласти.
И сердце ноет о потерях и любви,
Девицы милой Наташеньки иль Насти.
Но ты не рыпайся в блаженствие замри.
И пролетишь над синею планетой,
Не чувствуя ни веса прошлых лет,
Ни страха, ни пределов малолетних,
Когда казался дивным нежный свет.
И ласки бабушки у теплой колыбели,
Щекотка нежная младенческой ноги,
И переливы томные свирели,
И прикасания мамуленной руки.
Все собралось в одно мгновенье счастья,
То дар небес, за что, не знаю сам.
Избрание вселенского всевластья,
И вход блаженный в некий божий сан.
Пусть баронетом, пажем иль подручным,
Но только с Ним, Спасителем людей.
Что может быть на свете этом круче,
В остатке примитивном бренных дней. |
