Один... Я был и есть всегда один,
неся победу или пораженье.
Наставник пить готов валокордин,
когда на пятачке столпотворенье,
борьба, где шайба может залететь
в ворота от любого хоккеиста –
чужого, своего... Вратарь, смотреть,
не слушая болельщицкого свиста!
Ловлю бросок, ловлю довольный вид
отеческого тренерского штаба.
Жемчужиною чёрною лежит
в ловушке, словно в раковине, шайба.
Подъехавший судья её берёт;
кто выиграет встречу, это – тайна:
остался на табло ничейный счёт,
закончились минуты овертайма.
Немного передышки, а потом
буллитное сражение начнётся.
Заместо человека за бортом –
команда; мне спасать её придётся.
Единоборец с клюшкою-мечом,
стоящий в ожидании сигнала,
я молча концентрируюсь на том,
пред чем моё опущено забрало.
Когда буллитчик выедет на лёд
и с шайбой полетит ко мне стрелою,
тогда хоккей никто не назовёт
командной, коллективною игрою.
Один... Я был и есть всегда один,
идущий до конца, до самой точки.
Среди ледовых яростных дружин
голкиперы – всё время одиночки. |
