Не наседайте на хребет пиита,
Сломаете, испустит, сирый, дух.
Его душа до времени закрыта,
Прикрыты зрение и слух.
Один лишь рот открыт, как чрево у вулкана,
Летят туда продукты, соль венца.
И все кипит под звуки барабана,
Чревоугодью не видать конца.
А может быть сломать хребет паршивцу,
Ведь обойдемся без обманных слов.
Добра то сколько сохраним: муки для пиццы,
И риса, чтоб заварганить смачный плов.
Подумайте, ребята, жизнь лукава,
Не тороплю, но времячко летит.
А этому не страшны ни подагра,
Ни перегнойный, блин, аппендицит.
Он жрет и пьет, и нет тому предела,
И строки кропает в досуге от еды.
Решайтесь, братья, ведь мы ж его за дело,
Без праздных слов и лишней кутерьмы.
По горлу чик, и он уже в буфете,
Небес далеких, там святая блажь,
Он там сожрет чудесные котлеты,
И там допишет гнусный репортаж,
О том как на земле, не глядя на разруху,
На трудности доставки плотских благ,
На санкции фрацузов и старухи,
Занявшей переделанный рейхстаг,
Мы выживаем, жрем икру с Амура,
Спасибо браконьерам, егерям.
Буржуям кажем хер российский сдуру,
И посылаем их в Зимбабву к матерям. |
про старуху... Очень!
С уважением...