Нет текста, когда хочешь сказать что-то важное,
Лишь долбаными жестами крыть руки в треморе…
Нет сердца, когда стоило бы совершить нечто отважное.
Находясь в плохо освещенном коридоре,
Где на окрашенных зеленой краской стенах,
Прибиты ржавыми гвоздями картины, портреты,
Тех, кого однажды забыл, упустил или простил.
Или же просто стерлось рутиной, а после запреты, запреты, запреты…
Хоть и мечты уже построены на ванильных облаках.
И, сука вроде бы ярко, но всё же не хватает света,
Зеленого аромата летнего тепла на наших руках,
Среди горящих домов и пепельных тел, в ожидании рассвета.
Мы будем вечно во всем винить, любить наших нелепых богов,
Которых не было и нет, да и не будет никогда.
Лишь россказни и трепет бездомных баснописцев и врагов,
О том, что внутри нас течет слеза, горит звезда.
И некогда нам думать, и то, что важно - сейчас перед глазами,
Затем ошибки и сожаленья бед, мы не откупимся кошмарами и снами.
Сами себе наносим вред, ломая все мечты своими же руками.
Мы все не ведаем что просим, не знаем, что будет даже через час,
Друг друга, на земли радуги и лжи в жертву приносим,
На беспечный счёт, на скотобойню словно… три, два, раз…
И пусть светит жаркое солнце, или блестит холодная луна,
Мы все внутри чуток уродцы, копнуть чуть глубже - из серебра игривая струна.
И кто-то ненавидит, кто-то любит, или просто подражает,
Всю ненависть, любовь или копии того, о чем воображает.
Лишь копии, и больше ничего не нажито за многие года,
Ведь проще говорить о том, что время – лишь текучая вода.
Хватать руками битое стекло? - на это уж не все горазды,
Намного проще излагать словами свои страсти.
О том, кого мы типа любим, или о том, кого мы любим - тот финальный,
Тем самым предавая радость и любовь, что показались хрупким хрусталём.
Но только почему-то нихрена не спится, и ни ночью, и ни днем,
В бессонницах видны твои лишь лица, или бессонницы – проделки твоих снов.
И лишь мечты о том, что будем вместе, дают фантомную надежду,
И остается только «может», «вдруг», и «если»,
И сотни тысяч слов, что не звучали прежде…
В какой десяток раз, вновь не найти нам больше смысла,
О котором мы читали в книгах или в выпусках газет.
Считая календарные листы и безжалостно математические числа,
Пометки делая на понедельники и пятницы, субботы и посты.
В тех днях искали смысл жизни, или любви, или возможно пустоты…
Мы верили в себя и в тех, кто очень близкий,
Но вера в ценности чем обернется, совсем не знали мы.
Цена – ценой, из-за того, что есть ей сумма,
А есть в тебе ли то, что сможешь просто так отдать?
Без выгоды и сожаленья, без жадности или раздумья.
Да посвятить себя лишь в то, во что ты веришь или безнадежно любишь,
Но посвятить, а не продать…
Настолько быстротечные дороги, секунды и минуты, и часы,
И всё, о чем так думалось, хотелось, превратилось вдруг в увядшие цветы.
Цветы, цветов которых больше не вернуть, не воссоздать,
И в памяти оттенки красного и синего, зеленого лишь вспоминать.
И то, что окружает, такое чувство, уже давно свело с ума,
Или же это просто капризы, свойственны малым детям…
А может, где-то вычитанные фразы, которые просто въелись,
Где был раскол в сознаньях сотен, тысяч, миллионов, мы не заметим…
Тем самым эти сотни тысяч миллионов слов и снов,
Пригрелись там, где тени, иль в свете фонарей или костров.
Но нам не свойственно понять, заметить,
Всю суть и смысл тех речей, что прозвучали на развилках поездов.
Наши миры прекрасны и ужасны, и однозначно разные и равные,
Порой, печальны и безумны, а иногда забавные.
Хоть и давно уже потерты суть и смыслы чего-либо,
Того, что уже давно находится на кладбищах желаний.
И виноваты в тех смертях лишь случаи и мы, без лишних оправданий…
Всё стало криво и невзрачно, одним словом некрасиво,
И снова неудачи, неудачи, неудачи, где бы черпать силу.
Чтобы найти ответы на многие и скучные вопросы,
От которых уже начинает тошнить день изо дня…
Подобно скрипучему радио, которое играет дешевые и дерьмовые песни,
Мотивы которых меняются, но суть давным давно известна.
И если вслушаться – немного лестно…
Все Белоснежки, Золушки, Мериды, давно не спят ночами,
Подрабатывая шлюхами, ради хлеба или дешевого чая.
Продавая свое тело и морали за медный, понтовый бесценок,
Корча из себя элегантных любовниц или неприступных девиц,
Которые давно превратились в неспящих красавиц.
Все превратились в высокого полета птиц.
А после лишь жалость, что солнце не светит, не греет,
Словно никто ничего не достиг, никто ничего не умеет…
Никто ничего не простит и только горько жалеют.
О том, что так старались, но в который раз всё не сложилось,
Самих себя улучшить тщетно, безнадежно собирались,
Но как и ожидалось, не во всем разобрались.
И не важно, то что чувствуешь, не важно состояние,
Всегда будет весомой преградой чертово расстояние.
Хоть и дистанция друг от друга около полуметра,
Мы будем вечно талдычить о каких-то километрах.
Где кто-то торгует по акции неким временем и весельем,
Наблюдая за ответной реакцией, в поисках большего, и нужного зелья.
И даже книги - это уже нихуя не весело.
Ведь нужен во всем какой-то нездоровый пафос, нужное место.
Прити в покой, да упасть в старое кресло,
Открыть страницы нового рассказа, истории вновь,
Название которой: «Дороги и туман, сквозь солнце, ненависть, любовь»
И «ненависть», «любовь» - давно зачеркнуты… Избиты пальцы в кровь...
Поддержка автора:
Если Вам нравится творчество Автора, то Вы можете оказать ему материальную поддержку
Кипит, бурлит, негодует. Неравнодушно! С болью! Резко и грубо! Вызов.
Огромный текст. Сложный. Пока воздержусь от оценки. Надо еще несколько раз перечитать.
Огромный текст. Сложный. Пока воздержусь от оценки. Надо еще несколько раз перечитать.