Обида скулит волчонком и душит ворот,
И ветер, как белый флаг, развевает платье,
И падает ночь ничком на уснувший город,
И замирает так в его обьятьях.
С утра барабанит дождь ноготком по крыше,
А мой запоздавший гость закрывает двери...
Не думать бы мне о том, как жесток Всевышний,
Не отмолить потом мне мои потери.
Каких ни кричала слов, обжигая глотку,
В каком не винила зле, поминая Брута...
Все тщетно: Харон любовь отправляет в лодку
И чалит к седой скале вековым маршрутом.
И нет тут ничьей вины, я рабой покорной
Во тьму подниму лицо, чтоб дождем умыться...
У ночи глаза черны, черней краски черной,
Прицельно в меня глядят, как в проем бойницы. |
