То сон героя обуял,
то рано встал, то лесом бродит...
Весна... Он слову крепко внял,
а что не спится, то проходит,
и чтоб не спиться до звезды,
до первой - лёг, и до балды...
А что не спится? - не находит,
проводит зиму за Рязанью,
захочет брани - хороводит,
и Брянский лес манит не бранью,
а осью с точкою опоры...
Смоленщина богата грязью,
варяги-русы, ить не воры,-
сами, из грязи не вылазе,
попёрли в греки, а не в горы,
чтоб не ходить на севера,
невинны, дескать, и безгрешны,
а был бы повод, - ни пера,
ни пуха им, и не орешка.
Теперь назад дороги нету,
весной задумаешься, - Ах,
да как скорей вернуться в лето
и реки вспять - на поводах,
уж половодник на носу,
с началом вовсе и не споря
(без спросу на руку косу),
по ручейкам рекой до моря,
а Русь, - от горя и до горя,
и как ей Горе не видать? -
когда сама ему и, мать.
Пока он спит, а у крыльца,
в его полон обетованный
пришла весна для молодца,
купель природная и ванны,
капель орлам и мудрецам,
и для детишек карусель,
да как-то мир, что ли скупей,
живую ель для побрякушек,
взрастил от самых до макушек...
Вздохнула бедная, - Спасибо!
Хоть поживу ещё годок.
- Сосёнка, разевай роток,
платок накину и укрою,
в тени мохнатой лап елей
ей вторил басню соловей.
Сам западню кому-то роет
(а у воды, да не напиться),
где речка тихая журчит,
берёзы сок уже струится,
и пот холодный, - Не молчи! -
и жар, и губы прямо в кровь,
проснулся он опохмелиться...
- Пошто не в глаз, а сразу бровь?
- А в руку ль, сон? - герой подумал,
испив из туеска сочку,-
на опохмелку, - ель погубит,
с сосны хоть в зиму смолячку...
- Да ну их к лешему, в болото!
Простой любви ему охота,
и почесал, а всё ль на месте,
честь растёт, пора к невесте!
Изба горит, пирог краснеет,
в своём соку чтоб париться,
Углы замыты, не посмеет,-
он в этот День не старится;
и Дурень быстренько всё понял,
не портил борозды, а донял.
Уздечка стонет у подпруги,
он погадает на досуге,-
чему он внял и что понял,
что за сон то обуял... |
