С ПОЛЕЙ ЖЕЛАНИЙ
Наталия Диаз
Не называю это больше сном,
Рискуя новое проспать,
Как ты проспал восход луны, о нём ты просто позабыл.
Порой, когда во мне желание поёт,
Я в грустном изумлении стихи пишу – не в силах оторваться,
Хотя при этом вся дрожу.
Да, можешь ты волнение это моим желаньем называть.
Пусть происходит всё в саду.
Возможно, Лорка хотел нам это рассказать,
Когда «люблю тебя зелёной» стал писать -
Ведь когда ночи тень ложится,
Я – поле для неё, в груди моей волнение цветёт,
Я неразумна, словно зверь, горяч и затуманен мозг,
И если не истощена любимого стараньем,
Брожу всю ночь в полях желаний,
Изумлена глубоким их зелёным цветом,
Клубящимся с полночи до утра.
Бессонница - она ведь как весна, внезапна
И всюду цвет с дерев кружится,
Кузнечик золотистый скачет прямо у лица.
Я в эти дивные часы исполнена желаньем -
Природы жизнь мне так важна. Она меня внутри -
Зелёные мои часы попробуй ты останови.
На шее у весны все вены зелены, и зелено её крыло;
Как зелень колет глаз, переполняет рот, рекой зелёной вьётся -
Клубится зелень подо мной, в даль несётся.
Всё происходит очень быстро -
Вот так бессонница живёт.
Пусть говоришь, что чувствуешь себя получше,
В поэме поздно написать «всё-будет-хорошо»,
Мне почему-то скучно -
Рассказ твой не прошу я повторить
О том, какие вырастил ты травы.
Не повторяй его мне вновь и вновь -
Не ощущу их сладкий дым,
Покинув убранное поле, не успокоюсь им.
June 5, 2017
Черновой перевод: 6 июня 2017 года
Natalie Diaz is the author of «When My Brother Was an Aztec» (Copper Canyon Press, 2012). She teaches at the Institute of American Indian Arts Low Residency MFA Program in Santa Fe, New Mexico.
FROM THE DESIRE FIELD
Natalie Diaz
I don’t call it sleep anymore.
I’ll risk losing something new instead—
like you lost your rosen moon, shook it loose.
But sometimes when I get my horns in a thing—
a wonder, a grief or a line of her—it is a sticky and ruined
fruit to unfasten from,
despite my trembling.
Let me call my anxiety, desire, then.
Let me call it, a garden.
Maybe this is what Lorca meant
when he said, verde que te quiero verde—
because when the shade of night comes,
I am a field of it, of any worry ready to flower in my chest.
My mind in the dark is una bestia, unfocused,
hot. And if not yoked to exhaustion
beneath the hip and plow of my lover,
then I am another night wandering the desire field—
bewildered in its low green glow,
belling the meadow between midnight and morning.
Insomnia is like Spring that way—surprising
and many petaled,
the kick and leap of gold grasshoppers at my brow.
I am struck in the witched hours of want—
I want her green life. Her inside me
in a green hour I can’t stop.
Green vein in her throat green wing in my mouth
green thorn in my eye. I want her like a river goes, bending.
Green moving green, moving.
Fast as that, this is how it happens—
soy una sonambula.
And even though you said today you felt better,
and it is so late in this poem, is it okay to be clear,
to say, I don’t feel good,
to ask you to tell me a story
about the sweet grass you planted—and tell it again
or again—
until I can smell its sweet smoke,
leave this thrashed field, and be smooth
|
