Меня любили три еврейских девы,
две русских барышни, болгарская княжна –
одновременно. Девичьи напевы
меня лишали разума и сна.
Гордился я, безумный книжный мальчик,
наличьем донжуанова огня,
а так же тем, как ничего не значат
они на самом деле для меня.
Была одна. Совсем другого рода.
Был старый парк и тёмная вода.
Зеленоглазо-рыжая погода
запоминалась сердцем навсегда.
Я так хотел, чтобы она любила,
и соловей так щёлкал и свистел…
Но шли впустую все слова и силы –
Я ничего на свете не умел.
Я принялся за список. Как иначе?
Не всех достиг, но стяг не уронил.
Княжну Балкан на гордую полячку,
ей-Богу, адекватно заменил…
Мне было так легко и одиноко,
и сна не прерывали соловьи,
и научился я в мгновенье ока
практическим премудростям любви…
А вот теперь – лелею и белею,
и сердцем чист, как рафинадный мел.
И снова ничего я не умею,
как никогда, выходит, не умел.
1999 |
