Серьезно посмотрел на мир бездарный,
И в скорбии отвел от нас глаза.
Мелькнула на мгновения отрада,
Но высохла печальная слеза.
Такой же мир. Ни сколь не изменился.
Двуногие хотят дышать и жить.
И воровать, чтобы летели искры,
И чтоб не рвалась гнусной жизни нить.
Но видимо к концу летит лукаво,
Планеты синей злой эксперимент,
Уже сгорели в тропиках бунгала,
И подавился взяткой жадный мент.
И президенты встали в ряд сомнений,
Никто не знает как народ вести,
Без кутежей и прочих треволнений,
К порогу где гуляет травести,
Пред тем как посетить предел могилы,
Готовых для злосчастия времен,
Нет у планеты ни любви, ни силы,
И нет спасения, шайтан во век силен.
Он победил, теперь рыданья поздны.
Напрасны и молитвы до зари.
И мозг из черепа живет в раздолье костном,
И небо вместо судей как жюри,
На конкурсе советского балета,
Горазды дрыгать тонкими ногами.
Конец пришел всему блатному свету,
И мы окаменеем в караванах.
Шагая по пескам большой пустыни.
И взалкаем свободу в рабской доле.
Все было так с начала и до ныне,
По чьей-то неощутимой нами воле. |
