У сослуживцев, у рабов проклятой рифмы,
Пронесся слух: служителей так много…
Им в математики, внести в жизнь логарифмы,
И формулы, но не на столь убого,
Как делали развраты сочиняя,
В литературе, в час рассвета века.
Ан, нет они пределов рая,
Хотят достичь на немощах калеки.
Мол, правда отстегнет кусок блаженства,
И крохи милости, ведь я поэт ретивый.
И патриот, и путник в декадентстве,
Любитель плова и поспелой сливы.
Мол, я с Есениным таскался по пустыне,
И Лалу соблазнил попав в розарий.
А с Шаганэ общаюсь, и по ныне,
Лью слезы у калитки в колумбарий.
Так вознесите плоть на пьедестал,
Оставьте вирши свадебным потомкам.
Я ваш навеки скромный идеал,
И мну в руках изнеженных котомку. |