– Наш отчим ставил нам мультики про Микки Мауса,
черно-белые, старые.
(Шепот по залу: «Садист…»).
Иногда Чарли Пэттона и Луи Армстронга.
(Очередями: «Кто это? Кто это? Кто!!!).
Иногда коротышку печального с тросточкой,
у которого пони невидимый был.
(«И зачем государству защита животных?..»).
Иногда грустных женщин из спальни мы слышали
(«Полюбовницы – так, полюбовницы, точно…»).
Они жаловались протяжно под шипенье и треск.
По-английски, ни разу по-нашему…
Отчим
пива выпить любил,
брал его в магазине,
нам конфет приносил.
(«Алкоголик, босота!»)
Не терпел новостей. Выключал телевизор.
Моментально – когда выступали такие,
толстолицые, на аналое с гербом.
Иногда их ругал, иногда нас ругал.
(«Делириум тременс, скандальное хамство!»).
А потом просил огорченно
Шуберта на блок-флейте сыграть.
(«Детский труд и насилье в семье… однозначно»).
Если б он был бы жив,
то пришел бы на помощь
и привел своих самых надежных друзей,
и они б ваше сборище…
суд ваш…
они бы…
Всех тут аннигилировали, дураки!
Трансгендер-судья с многоразовой пластикой
делает знаки сросшимся спинами полицейским.
Присяжные, имеющие вместо носов короткие хоботы,
зарываются в судки с серобуромалиновой мешаниной.
Зрители, чья внешность не поддается хладнокровному описанию,
валят к надписи «Exit».
Детский крик навзрыд. Истерики автосигнализаций.
Журналюга с тремя ногами и диктофоном в зобе
лапает надменное нечто.
21.12.2017.
|
