Опять стучится Новый год
Клюкой в обшарпанные двери.
А люди верят и не верят,
Что счастье вдруг произойдет.
Что затянувшийся пипец
Найдет удачную развязку.
И раз в году, как дети, в сказку
Они поверят наконец.
И к ним придут, без лишних слов,
Суровой зимнею порою
Давно любимые герои
И добрый дедушка Крылов.
Пока ж глядит в ночную тьму,
Ветрам арктическим открыта,
Ворона, но без реквизита,
Что ей положен по уму.
Теперь Ворона уж не та —
На прежней елке, но без сыра,
В гнезде и холодно и сыро,
Долги повисли у хвоста.
Зато Лисица, уж гляди,
Поет ей песню для вороны,
О пользе самообороны
И о лишеньях впереди.
И та закаркает легка,
Убогогнезда и бессыра,
Считая елку пиком мира,
Вздымая тощие бока.
Да что в том толку. Сыра нет.
Глотнув холодного Борея,
Она отправится скорее
К хитрюге прямо на обед.
.....................................
Бессырность — это новый китч.
К нему приложена моральность,
В комплекте с ней ортодоксальность...
Умом такое не постичь.
Но в эту сказку верят все.
Она и символ и отрада.
В ней нет лишь смысла (и не надо),
Как мяса нету в колбасе. |
Я не сомневаюсь, что кто-то уже собирается сказать, чтобы вы не раскачивали лодку... Эхххххххх....