Как труден путь до каменной Голгофы,
Не описать страдания словами.
Напрасны поэтические строфы,
Японские поклоны, оригами.
Душа и дух, булат меча и сила разделенья.
И проповеди в страхе пилигрима.
Напрасны все, но счастье воскресенья,
Влечет туда, где вечность отделима,
От суеты дарованной нам плоти,
От радостей рождения детей,
От дрожи, что до сих людей колотит,
При виде прелести распущенных блядей.
Наступит день и опостылит взгляд любимых,
И тяга к алкоголю улетит,
Туда, где люди поступают криво,
И где в почете главный псих.
До коль умею несть глаголы правды,
Не заберут на небо чудеса.
Не оторвут от пошлостей бравады,
Не потеряют слух и голоса,
Поэты, барды и в любви пиитки,
Застолье развернув на весь крещеный мир,
Где столько яств и терпкие напитки,
Но во главе стола сидит вампир. |
