Проснулся, был нелегким ужин,
В постели женщина, подумалось – жена.
Пощупал лоно, оказалась муза,
И кем же недотрога мне дана.
Она открыла очи, потянулась,
Таинственно зевнула в добрый час.
К тебе, родной, вчера только вернулась,
Не пучь в меня свой приоткрытый глаз.
Гуляла по Нью-Йорку в час заката,
Тоска и алчность на авеню и стрит.
Тогда к тебе, а ты жуешь, растяпа,
Жена твоя на раскладушке спит.
Дождалась ночь, и ты распух с устатку,
И захрапел коленками к стене.
Тогда тебя, родной, взяла в охапку,
А ты в блаженстве иль в тревожном сне.
Ворочаешься как свинья в лохани,
И в животе вода ручьем журчит,
Проснись поэт хотя б к весенней рани,
Прими мои заветные лучи. |
