Таёжные кулинары

В девяностые годы решили скатать,
На Амгу порыбачить с Серёгой.
Предстояло нам ночь у реки подождать,
Ну, а утром эвенк обещал нас забрать,
Ведь до стойбища нету дороги.

Наконец погрузили всё в «Ниву» мою,
От крючков, до резиновой лодки.
Да пол ящика пива, патроны к ружью,
Не забыли конечно, и водку.

Мы добрались до места уже по темну,
Что-то долго багаж разгружали.
То он водки плеснёт, то я пива хлебну,
Ну и так потихоньку «набрались».

Серый, начал в потёмках дрова собирать,
Чтоб костёр по таёжному «справить».
Для того чтобы рыбы на ужин поймать,
Я пошёл «закидушки» поставить.

Через дырку в сапог, я водички набрал,
И пока со снастями возился,
Там Серёга какие-то ёлки ломал,
И от злости, в сердцах матерился.

Кое-как, матерясь, мы с грехом пополам,
Развели костерок полудохлый.
Вдруг моторка подходит какая-то к нам,
Газанула, и тут же заглохла.

Оказалось – эвенки с посёлка «АммА»
Мы им водки конечно налили,
Поболтали немного, потом по домам,
Ну и рыбою нас угостили.

В темноте мы друг друга не видим в упор,
А не то, что в еде разобраться.
В злости я сапоги, бросил прямо в костёр,
Что никак не хотел разгораться.

Хорошо на реке у костра отдыхать,
И я встав, распрямляя коленки,
Предложил на костре окуней запекать,
Как меня научили эвенки.

Насадили на палки своих окуней,
И давай над костром «кулинарить».
Всё суём их туда, где огонь посильней,
Чтобы рыбу получше прожарить.

А проснувшись, живительный пива глоток,
Сделал я, глаз продрав спозаранку,
Но каков результат был в итоге жесток…!
Тут же вывернут был наизнанку.

Ощущенье такое, как будто я ел,
Бутерброды из жжёной резины.
Я стоял у костра, и с тоскою смотрел,
На представшую взору картину.

В головёшках костра, сразу у моих ног,
Натюрморт, прямо как в вернисаже -
Возлежали куски не сгоревших сапог,
Рядом окунь, измазанный сажей.

Это значит пока, по ночи в темноте,
Окуней в самый жар мы совали,
В результате по пьяной своей простоте,
Мы горелой резины нажрались.

Я до ночи боялся, потом помереть,
Всё желание к пьянке отбило.
И на пиво и водку не мог и смотреть,
А от мысли, чтоб выпить – тошнило.

Через двадцать годов, можно и рассказать,
Ведь давно поумнели, не спились.
Нас не надо ругать, можно похохотать,
Как по молодости мы чудили.
В.В.П.01.02.2017