Время — палящего зноя истома.
Все мысли, сгорая в зародыше, мрут.
Влага желанная, вечно искома.
Я у самого края. Мыс Тарханку́т!
"Чаша любви" зазывает в объятья
И манит прохладой, что тело взбодрит.
В воздухе пекло, как отзвук проклятья,
Но страх погружения бухта не зрит.
Море бликует, пригретое солнцем.
Мой внутренний голос предательски тих.
В воду, изящно входя "веретёнцем",
Я ловко добавил к "картине" той штрих.
Так я узнал, как достичь эйфории.
Однажды мне в жаркий июльский сезон,
Ночью на грани чумной истерии,
Приснится обрывистый пепельный склон. |
